Грешники
Шрифт:
Никогда не понимала женщин, которые начинают гнаться за молодостью в таком возрасте.
Я давно решила, что даже седину закрашивать не буду, а лучше сделаю модную стрижку, чтобы быть стильной статусной женщиной.
Как Громова.
— Думаешь, очень умная? — кривит губы Эльмира. — Раз у тебя кольцо на пальце — это что-то значит? Я носила такое же почти год. Только в отличие от тебя, получила его от влюбленного мужчины, а не от страдающего по бывшей обиженки.
Обиженка и Гарик — эти понятия не вяжутся между собой.
В
— Знаешь, — я выразительно смотрю на часы на запястье, — у меня сейчас обеденный перерыв, и я не хочу портить аппетит общением с токсичной бывшей моего будущего мужа. Так что…
Она не дает мне уйти — грубо хватает за локоть, разворачивает к себе лицом, и я чувствую острый прилив злости, помноженный на желание от всей души влепить ей пощечину. Чтобы одумалась и вспомнила, что даже женщины ростом сто шестьдесят сантиметров могут дать сдачи.
Но вместо этого мысленно считаю до трех и освобождаю руку.
— Еще раз тронете меня, Эльмира, и я позову охрану.
— Никто не пустит тебя, нищебродку, в эту семью.
— А мне не нужна вся семья, меня вполне устраивает только Гарик. Так что его мать, если у вас совет да любовь, можешь забирать себе.
Она откровенно бесится.
Это банальная беспомощность, ступор: как это выскочка посмела отказаться играть по ее правилам, не поддается на провокации?!
Меня нечем взять.
И я мысленно еще раз благодарна отцу, который с детства внушал, что ни в какой ситуации, даже если очень плохо, нельзя падать в грязь лицом.
Я не устроила скандал, когда увидела Призрака со своей лучшей подругой, сдержалась, когда вскрыла их подлое предательство.
На фоне этого попытки бывшей Гарика вывести меня на эмоции, задевают меня не больше, чем зуд от комариного укуса.
— Он просто делает мне назло. — Эльмира пытается отзеркалить мою непроницаемость, но, хоть она и выше, и я все еще вынуждена задирать голову, на этом поле она мне точно не соперник. — Вот, если не веришь.
Она сует мне под нос телефон со свежей перепиской.
Я бегло перечитываю последние сообщения.
Прикрываю рот рукой, как будто едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.
Немного переигрываю, но она вряд ли понимает — тут на лицо заточеность мыслительной деятельности совсем на другие задачи.
У меня достаточно сообщений от Гарика, чтобы понять — эти откровения писал кто угодно, но точно не он.
— Там нет запятой перед «что», «когда-нибудь» пишется через дефис, а «сома подумай» — через «а». Передай этому «Гарику», что прежде чем писать шекспировские признания в любви, для начала неплохо бы подтянуть русский язык. Хотя бы на начальный уровень школьной программы.
У нее вытягивается лицо,
Напоследок.
Обратка за «нищебродку».
— Неплохая попытка. — Театрально растягиваю губы в одобрительной улыбке. — Только я не представляю, как бы Гарик мог написать тебе в двадцать два пятьдесят один, если в это время его руки были заняты мной, а не телефоном. Но! — скидываю вверх большой палец. — Ты молодец, всегда восхищалась настойчивыми людьми — эту бы энергию да на мирные цели…
На этот раз Эльмира не пытается меня задержать.
Она даже не ругается вслед, но прежде чем двери лифта закроются, я вижу ее лицо и почти каллиграфическую надпись на нем: «Это еще не конец».
Глава 42
Я приезжаю к Гарику поздно вечером.
До сих пор не могу преодолеть мысленную преграду и начать называть это место «домом». Для меня это дом, в котором живет Гарик — мужчина, который скоро станет моим мужем и, одновременно, мужчина, о котором я знаю почти «ничего».
Несмотря на холодный вечер, Гарик сидит на скамейке на веранде, и в пепельнице на кованом столике уже порядочно окурков. Он уже без пиджака, в расстегнутой почти до пупка рубашке с закатанными рукавами.
Выглядит уставшим.
Ненадолго задерживаюсь на крыльце, в надежде получить хотя бы взгляд в мою сторону, но нет — он просто тянется за очередной сигаретой.
Я поднимаюсь к себе, принимаю душ, переодеваюсь в теплую пижаму.
Спускаюсь вниз, делаю две порции горячего шоколада в большие чашки, бросаю на плечо плед и, украдкой, как нашкодившая кошка, устраиваюсь рядом с ним.
Набрасываю плед на наши колени — его и мои.
Мы молча пьем горячий шоколад, и я пару раз ворую затяжки из его сигареты.
— Эльмира приходила в офис, — говорит Гарик, когда наши чашки пустеют. — Служба безопасности отчиталась. Я так понимаю, она хотела поговорить с тобой.
— Я бы не назвала это разговором, — напускаю беззаботный вид. — Скорее попыткой на авось отжать свое. Прости, но она у тебя какая-то недалекая.
Гарик задумчиво рассматривает мое лицо, и мне снова становится неуютно, как тогда в комнате, когда мы пили вино из одной бутылки.
— Маша, она уже давно не «у меня». И это единственное, что тебе нужно знать об Эльмире.
— Я примерно так ей и сказала.
— Правда? — На его лице мелькает тень заинтересованности.
— Нууу… — Закатываю глаза. — Почти вежливо и почти без сарказма. Дала понять, что в то время, когда ты якобы строчил ей признания в любви, на самом деле мы неплохо проводили время в постели. Видел бы ты ее лицо!
Я нарочно пытаюсь дурачиться, потому что мы Гарик продолжает смотреть на меня так, словно вот-вот поддастся искушению и проглотит. И единственный способ не сдуреть от этого взгляда — до последнего отгораживаться от него шутками.