Грешники
Шрифт:
Я сознательно гоню от себя мысли о времени.
Терпеливо жду, пока стрелки на часах покажут заветное время и только после этого вскрываю «ящик Пандоры» — достаю телефон.
Там восемь сообщений.
Шесть пропущенных звонков: три от матери, два от Ленки и один… от Призрака.
Я только сейчас вдруг отчетливо осознаю, что мы общаемся уже почти месяц и за все это время ни разу не созванивались и не обменивались голосовыми. Как будто это какая-то новая черта, пересекая которую мы делаем еще
У меня подрагивают пальцы, когда открываю переписку и напряженно вчитываюсь в электронные послания.
ПРИЗРАК: Ответь, пожалуйста — мы все еще друзья?
ПРИЗРАК: Ок, я понял — игнор, значит игнор
ПРИЗРАК: Если вдруг тебе это интересно, я уже вернулся домой — один. Встречаться с этой девушкой мне больше не интересно.
Это сообщение он прислал около десяти вечера.
Я поджимаю губы, но они все равно растягиваются в довольную улыбку, от которой покалывает щеки. Это сообщение он прислал в двадцать два пятнадцать. Путем нехитрых подсчетов, на свидание ушло около трех часов, из них где-то час — на дорогу туда и обратно.
Два часа общения с другой женщиной, после которых он написал мне.
ПРИЗРАК: Общение с тобой очень сильно «срезает» круг женщин, с которыми мне в принципе может захотеться куда-то пойти. На фоне твоего остроумия и выдающегося интеллекта половина кажется откровенными дурами, остальные — просто скучными
ПРИЗРАК: Два часа ночи, а я лежу в кровати и пытаюсь представить тебя без одежды
ПРИЗРАК: Это — моя тебе месть за испорченное свидание
ПРИЗРАК: Хочу поговорить с тобой
ПРИЗРАК: Возьмешь трубку?
Пропущенный вызов от него около половины третьего.
Я мысленно так энергично стучу себя по лбу, что там наверняка уже образовалась заметная вмятина.
Что делать?
Написать? Перезвонить? Подождать, когда он как-то даст понять, что не обижается на мой «игнор»? Большой минус виртуального общения — никогда до конца не знаешь, где заканчивается предел собственных домыслов и начинается чужая территория, на которую тебя не приглашали.
Я нарочно тяну время, пытаясь просчитать все варианты и выбрать самый безопасный.
У меня вообще пунктик на том, чтобы проявлять инициативу первой — позвонить или написать, как-то выйти на связь. Страх отказа — так, кажется, это называется.
Но все-таки, собравшись с силами, кладу телефон на стол, включаю набор номера и перевожу звонок на громкую связь.
Какой у него голос? Низкий? Слегка охрипший? Может, мой Призрак картавит или шепелявит? Может, у него громкий заразительный смех?
Я не успеваю перебрать все варианты, потому что после четвертого гудка он, наконец, отвечает.
— Привет.
Я закрываю
У него обычный голос: выразительный, четкий, немного сонный.
— Прости, что не ответила вчера, — говорю еле слышно, проклиная себя за эту непонятно откуда взявшуюся робость. Я никогда не тушевалась перед мужчинами, и уж точно у меня не было проблем с телефонными разговорами. — Неделя была тяжелая, я… решила основательно выспаться.
— Ты прочитала мои сообщения? — На заднем фоне у него играет какая-то «тяжесть».
— Да. — Борюсь с желанием прикрыть рот рукой. — Сожалею, что свидание не удалось. В следующий раз будет лучше.
Пауза. Шорох постельного белья.
— У тебя красивый голос, Ванилька.
— У тебя тоже, — улыбаюсь в ответ.
— Ты испортила мне свидание.
— Я правда не хотела.
— Врешь.
— Вру.
Мы снова замолкаем, но эта пауза — она не пустая, и не потому, что нам не о чем поговорить.
Это передышка, чтобы перезарядить орудия.
— Хочешь, почитаю вслух? — Я «просыпаюсь» первой.
Господи, снова брякнула то, что не собиралась.
Или все же собиралась?
Подсознательно оттягиваю время разговора, которого не избежать.
О том, что такое «мы» и куда мы движемся.
Очевидно, что где-то свернули не туда, промахнулись поворотом — и ровная четкая трасса под названием «Невинная дружба» осталась позади.
— Ты в курсе, что ни одна женщина в моей жизни не предлагала мне почитать книгу вслух по телефону?
— Это звучит как фиговый комплимент, — делаю вид, что дуюсь.
— Это звучит просто как комплимент. То есть ты правда будешь мне…читать?
— Если говорить более корректно, — откашливаюсь, как будто собираюсь выступать с докладом перед миллионной аудиторией, — то буду декламировать художественное произведение.
— Ты очень странная, в курсе же?
— Между прочим, это эксклюзив для тебя.
— Хочешь сказать, что я — единственный мужчина в твоей жизни?
— Других на горизонте нет, — снова тушуюсь. Почему он просто не поддастся и не даст увести разговор в безопасное русло, где мы не будем обсуждать статус наших… отношений? Или как это вообще назвать?
— Почему мне приятно это осознавать, Ванилька? — Его голос становится чуть тише и опаснее.
— Только ты сам можешь ответить на этот вопрос, — тоже перехожу на шепот, беру телефон в руку и прикладываю его к уху, потому что именно так я слышу все оттенки его дыхания. — Ты думал обо мне? Правда? Даже рядом с реальной девушкой?
— Это очень тупо, и мы оба это понимаем, но — да, Ванилька, ты торчала у меня в башке безвылазно.
В груди становится тепло.
А потом еще теплее.