Грешники
Шрифт:
[1] Горацио Нельсон — командующий британским флотом, вице-адмирал.
Глава 8
Я уныло листаю свою ленту в инстаграм, которая в День Влюбленных превратилась в филиал клуба грустных «смешных» цитат в духе: «Сдам в аренду пару крепких рук для ваших фоточек!» или «Снова забыл завести девушку!»
Пару раз отчаянно пытаюсь прокрутить ленту вниз, но это уныние все равно продолжает переть на меня из всех щелей.
Если бы
Мы с моим «виртуальным мужчиной» ни о чем не договаривались на четырнадцатое.
Мы в принципе едва ли обмениваемся несколькими сообщениями в день, и в основном это что-то почти вежливо-дружеское, без намека на флирт. Неприятно это осознавать, но я привязалась к витающему вокруг нашего телефонного романа легкому флеру флирта, взаимных полунамеков с интимным подтекстом и просто откровенности двух одиночек.
Хотя насчет последнего у меня все больше сомнений.
Интуиция, будь она неладна. Она работает так же безотказно, как колени моей бабушки, ноющие на смену погоды.
Я пару раз порывалась спросить Призрака, что происходит, но каждый раз вопрос звучал бы просто нелепо: «Доброе утро, кстати, ты случайно не завел себе женщину?»
В моем воображение после прочтения такой ереси у Призрака весьма кислое лицо.
До обеда мне еще как-то удается себя занять: сон, йога, поздний завтрак, пара глав интересной книги. Я все время поглядываю на телефон, и все время даю себе обещание этого не делать. Если Призрак напишет — будет сигнал.
Но взгляд то и дело косит в сторону мобильного. Причем даже когда опускаю его экраном вниз.
Около трех я все-таки решаюсь написать ему первой, хоть он так и не ответил на мое вчерашнее сообщение. Мы ведь просто друзья? Нет ничего страшного в том, чтобы пожелать другу любви и счастья, и сказать, что он каким-то образом сумел стать неотъемлемой частью моей жизни.
Сообщение висит без доставки.
Пять минут, десять, полчаса, час.
В десять вечера я решительно готова к чертовой матери удалить все контакты Призрака и вышвырнуть его из своей жизни. Это становится слишком опасно. Это именно то, от чего я отчаянно бегу — ненужные эмоции, лишние чувства, энергия, которую спускаю в черную дыру.
Готова… но все равно тяну время.
До часа ночи, когда, наконец, становится понятно, что этот день — День Всех проклятых влюбленных, первый за все время нашего общения, когда Призрак не прислал мне ни одного сообщения.
Я выпиваю успокоительные и запиваю их красным сладким вином, хоть это и надругательство над организмом. Кутаюсь в свой любимый домашний плед, забираюсь с ногами на подоконник и изображаю из себя кокон.
Даже
Недолго, часика хватит.
Я снова и снова прокручиваю в голове те самые тревожные звоночки, которые отзывались в некоторых его фразах и сообщениях, в том, как он изредка уходил от вполне простых и прямых вопросов, как любил пошутить на тему: «Несвободный мужчина всегда может стать свободным, в чем проблема?»
Странно, что пока с человеком есть постоянный контакт, ты вроде как не видишь все эти очевидные вещи, не замечаешь проплывающее мимо бревно. Но стоит случиться паузе — и отрезвление вклинивается в вашу сиропно-ванильную историю, как тот самый финский нож из известного романа Булгакова.
Где-то около трех прилетает сообщение от Ленки: фото в обнимку с букетом, плюшевым зайцем и коробкой разных сладостей. Отсылаю ей кучу счастливых смайликов и на всякий случай перевожу телефон в режим полета, чтобы наверняка знать — до завтрашнего дня (точнее, уже до сегодняшнего) меня точно не потревожат счастливые истории чужой личной жизни.
Я сама выбрала карьеру.
Я так решила.
Просто… Может, это немного эгоистично, но если он дал мне время — разве, не честнее было бы сказать, что в его жизни все-таки появилась другая женщина?
Около пяти я с горем пополам начинаю зевать и забираюсь в постель прямо в своем коконе, кое-как накинув на себя одеяло. В голове на удивление пусто — там нет ни единой мысли, только потребность закрыть глаза и вырубить эту предсказуемую реальность.
Меня будит настойчивы звонок в дверь, активно приправленный стуком, пусть и негромким. На часах на прикроватной тумбе — начало первого дня. Я тянусь к телефону, поздно вспоминаю, что он у меня без связи и почти что кубарем скатываюсь на пол.
Сказать, что голова у меня тяжелая — значит, не сказать ничего.
Когда неожиданный визитер просто зажимает кнопку звонка, приходится прокричать, что я уже иду и что не глухая.
Распахиваю дверь — и утыкаюсь носом в охапку кремовых эустом.
То есть, их не просто много — их реально примерно столько же, сколько на всех тех картинках в инстаграмах роскошных любимых женщин олигархов.
— Ммммм… — Вот и все, на что я способна в эту минуту, потому что над букетом появляются вполне себе ничего такие широкие плечи в белоснежном свитере и темном пальто поверх.
А еще выше — мужская голова.
Светлые, почти что белые волосы, смуглая кожа, гладко выбритые щеки и подбородок, полные губы и немного оторопелые синие глаза.
— Ммммм… — Так же мычит в ответ он.
— Вот мы и нашли общий язык, — не могу не пошутить я. Очень странная ситуация заставляет откровенно нервничать. — Если только вы не курьер — а на курьера вы точно не похожи — значит, ошиблись адресом.
Мужчина отступает назад, еще раз смотрит на номер на внешней стороне двери.