Грёзы и предостережения
Шрифт:
Глава 12
Казавшаяся покинутой деревня словно ожила, стоило приблизиться к ней воинам рупантари. На широкую улицу между двумя рядами домой вышли несколько полуодетых женщин и сбившиеся в кучку детишки с юркими хвостиками, острыми ушами, приплюснутыми носами и неиссякаемым любопытствам. И если я почти не привлекла внимание ребятишек, то на рейттара они уставились широко открытыми глазами и иногда, громко переговариваясь между собой, тыкали грязными пальцами.
Я
— Сссайбиида, покорми рушши, — отдал приказ приведший нас рупантари.
Одна из девушек вышла из окружившей нас толпы и в ожидании протянула руки. Осторожно, высвободив малыша из импровизированной переноски, я, поддерживая головку, протянула его ей.
— Его бы покормить, а потом покупать. Он только утром родился, — пробормотала я, с трудом перекрывая голосом заливистый плач.
— У тебя нет молока? — хмыкнув, спросила девушка, скептически оглядывая мою грудь.
— Его мать умерла при родах.
Та кивнула и, быстро оголив и так едва прикрытую полную налитую грудь, сунула сосок малышу. Смущенно отвернулась, отмечая про себя, что для всех остальных это просто обыденное событие и напоминая этим мне племена, что и в развитом двадцать первом веке жили по традициям предков.
Ребенок притих, чмокнул, и отвернулся от груди, из которой брызнуло молоко с отчаянным ором. Девушка настойчиво повернула маленькую головку и вновь вложила в его рот сосок. Прерывистый всхлип, а потом и шумное жадное чавканье, стали усладой моему растревоженному беспокойством о мальчишке сердцу.
— Идем, — бросил рупантари, приглашающим жестом указывая на стол с двумя лавками.
Немного замешкавшуюся меня даже легонько подтолкнули. И я машинально сделала шаг вперед. Ребенок тут же отвлекся от кормления и снова завопил во всю силу своих маленьких легких.
Рупантари обернулся, окинул меня быстрым взглядом, а потом так же молча, что-то показал Сайбииде. Та ответила недовольным взглядом, но последовала за мной, устроилась рядышком на скамье и вновь повернула головку захлебывающегося криком малыша. Тот всхлипнул, ощутив в ротике сосок, но тут же успокоился и вновь принялся смоктать.
— Ззачем вы зздесь? — обратился к нам рупантари, отвлекая мое внимание от ребенка.
— Его отец просил отвезти мальчика к вам, — ответила я, видя, что Айвир не спешит удовлетворять любопытства преобразившегося. — И оставить его здесь.
— Не получчитсся маленькая, ишесса, — огорошил меня рупантари.
— Но почему? Неужели, ваша деревня не прокормит одного маленького ребенка? — удивилась я, окидывая взглядом довольно благоустроенную территорию с маленькими огородами возле домиков. Я даже слышала какое-то странное кудахтанье и блеяние,
— Ссвязь, ишесса. Рушши сссчитает, что ты его мама, — внимательно наблюдая за мной, пояснил рупантари.
Несколько биений сердца я растерянно хлопала глазами, пытаясь понять, что именно мне сказал этот рупантари и уж точно не была готова к последовавшему за этими словами продолжению:
— Так ччто у тебя, ишесса, только один путь — жжить с нами. Отпусскай рейттара и осставайсся…
Перевела все такой же потерянный взгляд на Айвира, что сидел молча, глядя куда-то в сторону и лишь стиснутые до побелевших костяшек кулаки выдавали его напряжение.
— Я не могу, — прошептала я. — Не могу.
— Ну, ччто ты исспугалассь, ссладкая ишесса, мы будем рады такому подарку богов как ты… У насс много ссвободных воинов, а наши ишессы ни в чем не ззнают нужды, — продолжил увещевать меня рупантари.
К нам приблизились две девушки и принялись расставлять на стол тарелки, полные нехитрой снеди. В центре стола появилась полная миска с каким-то ароматным рагу, блюдо со странными овощами, зелень, кусочки сала и желтые вкусно пахнущие тонкие лепешки.
Желудок тут же напомнил о себе громким бурчанием, а рупантари вдруг подхватив поставленную возле меня тарелку, опрокинул на нее большую ложку рагу и подтолкнул ко мне:
— Ешшь.
Решив выиграть время, чтобы хоть немного подумать, я, оторвав кусочек лепешки, принялась неторопливо насыщаться. Использование лепешки вместо ложки было непривычным, вкусная жижа текла по пальцам, и их приходилось постоянно облизывать.
Задумавшись, я упустила тот момент, когда из-за стола исчез Айвир, а потом и вовсе уплыла в странное и тревожное полузабытье.
Проснулась я резко, подскочила на постели от неожиданности, испугано озираясь по сторонам. Ощущение было такое, словно я вынырнула из глубокой толщи воды, в которой тонула.
— Тише, Рина. Все хорошо, — долетел до полусонного сознания тихий шепот Айвира, сжимая меня в объятиях и успокаивающе поглаживая по голове.
— Меня отравили? — припомнила я последние события и сама удивилась как надтреснуто и слабо звучит мой голос.
— Ччто ты, ишесса, — запротестовал рупантари, откуда-то сбоку. Царивший в комнате полумрак не давал его рассмотреть. — Мы не ссамоубийццы. Ни один из насс, не приччинит вред ишессе рейши и матери его рушши.
— Я не мать ему, — пробормотала, вспоминая свистящий шепот преобразившегося из клетки: «С моей меткой ни один рупантари не обидит тебя».
— Ты жже вссадница дракона и ззнаешшь, как проходит запечатление? — спросил меня рупантари и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Никто не ззнает наградить насс хотели боги или наказзать, но нашши дети тожже обладают такой жже сспособносстью. В первые несколько мгновений жжизни они запечатляютсся с тем, кто находитсся рядом и от кого они чувсствуют тепло и защиту. Рейши проссил тебя показать ему рушши?