Грёзы и предостережения
Шрифт:
— Почему же ничего не предпринимал? — легонько касаюсь губами привлекшей меня ямочки возле ключицы.
— Ждал, пока ты сама придешь, — говорит он, спуская руку ниже по спине.
Рядом кряхтит ребенок, спящий на подушке в придвинутом к кровати плетеном кресле-качалке — такая себе импровизированная люлька, что заходится от легонького толчка, пока я прикладываю палец к красиво очерченным губам, сжатым сейчас в узкую полоску.
— Пришла, — шепчу прямо ему в подбородок с уверенностью, которой сама от себя не ожидала…
Палец тут же попадает в сладкий плен, в темно-серых глазах вспыхивает серебристое опаляющее пламя, такое голодное и жадное,
Айвир сглотнул, на мгновение прикрыл глаза, не делая резких движений, своим бездействием уступая мне поле боя, доверяясь мне, сдаваясь в мои руки.
Поглощённая своими желаниями, вырисовываю ветвистые узоры языком, слизывая солоноватый привкус его кожи. Трусь о напряженные мышцы груди щекой, ловлю губами горошинку соска. Протягиваю руку вниз, впервые сама, по собственной воле, накрывая вздувшийся под штанами бугор… Хочется пробраться под ткань, стиснуть рукой вздымающуюся плоть… Слишком много одежды, разделяет нас. Пусть даже сквозь нее и бьется током притяжение, но так хочется впитаться в него, вжаться кожа к коже.
Одергиваю руку, испугавшись своего порыва. Но мужская рука удерживает ее. Мягко. Нежно.
— Позволишь? — спрашивает он.
И дождавшись моего соглашающегося выдоха, тянет руку ниже, под ткань. Туда, где ее сразу опаляет горячим бархатом трепещущей от моего прикосновения твердой силы.
— Ты наша, а мы твои, моя маленькая королева, — опаляет Айвир мою макушку своим сбившимся дыханием. — Мы не сможем тебя отпустить, как бы тебе этого не хотелось. Драконы связали нас всех крепче, чем ты можешь себе вообразить. Мне больно от мысли, что я сделаю что-то не так и навсегда оттолкну тебя от себя. Поэтому сегодня тебе придется все делать самой, — мурашки разбегаются от вкрадчивого шепота, и я чувствую, как он улыбается где-то там мне в затылок: — В этом танце ведешь ты, малышка. Я лишь подыгрываю…
Сорвавшееся с его уст обещание, подобно острому ножу, вскрывающему гнойный нарыв, полоснуло по сердцу, выпуская наружу все страхи. Осознание того, что ничего не произойдёт без моего согласия, приносит внезапное облегчение. Больше нет места страхам и сомнениям. Я устала жить в болоте своего прошлого и бояться чужих прикосновений. И я влюбилась в этих троих мужчин. Таких разных и таких необходимых.
Айвир тяжело дышал, могучая грудь вздымалась под моей щекой, вознося меня вверх на вдохе и опуская вниз на выдохе. Рейттар ждал моей реакции на свое признание и боялся ее. Боялся, что я отступлю. Но даже, если стпушу, испугаюсь, он не оставит меня. Откуда пришло это убеждение, я и сама не знала, но сейчас твердо в это верила.
Мой… Безумно привлекательный, гордый, сильный. И весь мой. В моей полной власти. Это льстило и пугало одновременно, но, наверное, пришла пора из ведомой становится ведущей или хотя бы равной.
— Сними, — требую, радуясь тому, что все же я не наивная девственница и пусть тело на практике в этом еще не убедилось, но в теории знаю многое, а остальное неважно.
Айвир согнулся, стягивая штаны, зажимая меня со всех сторон своим телом. Дыхание сбилось, пуская пульс галопом. Я в ловушке… Секундная паника, моментально схлынула, стоило ему снова откинуться на кровать и демонстративно спрятать руки за голову.
Возбужденная плоть с выпуклыми венками, вызвала ощущение жара между ног. Непроизвольно накрыла ее рукой, пряча от своих глаз. Мне безумно хотелось большего — ощутить
Дорожка поцелуев спустилась ниже, и реальность рассыпалась, стала восприниматься мазками, урывками: рваное дыхание моего мужчины, сладкие срывающиеся стоны, неторопливое подергивание бедрами навстречу моим губам.
— Коснись меня, — приказываю я, отрываясь от сладкого наслаждения. Никогда бы не подумала, что эта ласка может приносить мне не меньше удовольствия, чем мужчине. — Поцелуй… Хочу… Тебя…
Мои слова оказываются спусковым крючком, запустившим водоворот неудержимой страсти. Трепетно нежное, неспешное скольжение влажных губ по моему телу, обжигающие прикосновения, собственное возбуждение, затянувшееся в тугой узел в животе, заставляющее меня ерзать по его телу…
Сама не заметила, как оказалась полностью раздетой, лежащей на спине, с широко расставленными коленями…
«Вот и все… Сказка кончилась», — с сожалением напомнил внутренний демон, подкидывая воспоминание о первом опыте. Тогда меня так же опрокинули, подмяли под себя и проникли резким болезненным толчком, двигаясь стремительно и напористо, сильной хваткой сжимая бедра и ягодицы, оставляя синяки, и совсем не заботясь о моих протестующих криках и мучительных стонах, о кулаках, упирающихся в грудь, о мокрых дорожках слез на щеках. С каждым новым ударом вбивая меня в кровать, рыча от собственного удовольствия и кусая за шею, пока мужчина не достиг развязки…
Не желая повторения, резко свела вместе колени.
— Не бойся, маленькая. Я только поцелую, — хрипло бормочет Айвир, обжигая меня жадным безумием темных как ночь глаз. Мужской палец, скользнул между сведённых ног, слегка раздвигая складочки и касаясь комочка нервов, чтобы уже через мгновение быть провокационно облизанным, — Какая же ты сладкая, моя малышка…
Этот неприкрытый сексуальный голод в сочетании с выжиданием и готовностью отступить, вопреки здравому рассудку, завели меня еще сильнее, и я приглашающе раздвинула ноги. Прикосновение языка и меня трясет, пронизывая дрожью наслаждения все тело. Так приятно, ласково, нежно, почти невесомо…
Осколки реальности разбиваются вдребезги. Сжав зубы и зажмурившись, впиваюсь ногтями в мужские плечи, потому что терпеть дальше невыносимо. Всхлипываю, скулю, тяну его на себя, чтобы поднять выше. Ведь если я не получу его всего — немедленно умру от так и не наступившей развязки.
Ощущение тесноты, легкой боли от которой я дергаюсь, но навалившийся сверху мужчина замирает, давая привыкнуть. Шепчет что-то ласково в ухо, пальцами лаская точку между складочек… А потом начинает неспешное движение вперед и назад. Замирает, прислушиваясь к моей реакции и ускоряется, понимая, что стону я уже не от боли, а от удовольствия, окутавшего меня с ног до головы с каждым новым толчком.
Там во мне все так влажно, скользко, тесно и жарко, что я чувствую каждую венку на его большом члене. И губы, ласкающие мою грудь, лишь дополняют эти ощущения. Как и шершавая кожа мужской спины под моими чувствительными кончиками пальцев. И это так … феерично, что я стискиваю веки, закатывая глаза, сжимаю зубы, и выгибаюсь навстречу Айвиру…
Мучительно-сладкая разрядка обрушивается искорками вспыхнувшей и взорвавшейся вселенной, прошибая меня с ног до головы блаженством, а схлынув, оставляет полностью изможденной и опустошенной, пока Айвир резкими жадными толчками пытается меня догнать, придерживая руками мои ускользавшие от его движений бедра.