Грёзы и предостережения
Шрифт:
— Тебя это не касается, щенок, — огрызнулся преисполненный негодования Некодос.
— Откуда на нижних уровнях женщины, старик? — терпеливо потребовал ответа рейттар, стараясь не перейти ту тоненькую черточку, что отделяла его от убийства тех, кто сейчас с чувством превосходства взирал на него.
— Оттуда, — буркнул Предводитель: — Привезли с континентов.
— Вы их похитили? — уточнил Оретт, пытаясь в голове уложить, что те, кто учили его и его братьев смирению, призывали с честью нести бремя рейттар, рассказывали ему о долге и тягостях судьбы, оказались такими выродками.
— Похитили? — эхом
— А как же соглашение? Хотите развязать войну с людьми?
— И что они нам сделают? Да и ради чего? Парочки шлюх, которые сами желали покататься на драконе, и отправится с нами на Окаву?
— Спать с рупантари они тоже желали?
— Кто-то любит пожестче и погорячее. Не всем же быть такими праведниками, как ты, — расхохотался несмешливо Риз, и Оретт с трудом подавил желание стереть ехидную усмешку одним ударом.
Сжал кулаки, скрипнув зубами, и развернувшись на пятках, направился к двери. Дальнейший разговор не имел смысла. Воззвать к совести и чести можно только тех, у кого эти самые совесть и честь, а с остальными придется разбираться жёстче.
Он уже не надеялся на мирный исход. Да, и не хотел его. Теперь его кровь пылала и требовала отмщения, уничтожения всех тех, кто посмел так издеваться над самым ценным, что у них есть.
Вечером собрав в кабинете всех своих друзей, Оретт сказал только одно слово:
— Уходим.
И механизм закрутился. Тщательно продуманный и просчитанный план, сработал, как и было задумано, с той лишь разницей, что драконы сделали на два круга больше — Оретт решил не оставлять в рейте никого из тех, кто изъявил желание уйти, забрав с собою и освобожденных женщин и подруг Рины, и целые семьи с маленькими детьми.
Они уже готовы были взлететь с последней партией людей — спящими девушками в корзинах, когда из темноты вышли рупантари и тот, кто уже говорил с ним на той самой площади, сказал единственную фразу:
— Мы ссс вами.
Несколько минут Оретт вглядывался в глаза, вышедшего из темноты преобразившегося, а потом, разглядев в них ту же жажду жить и тревогу, с которой они окидывали огромные корзины, кивнул.
— Только быстрее.
Вымотанные драконы с трудом, в который раз преодолевали море — шутка ли перенести три сотни людей с нехитрым скарбом, но ни один из них не роптал. Многим из людей было жаль покидать свои обустроенные дома, но еще меньше хотелось оставаться в рейте с Некодосом и его сыночком у власти. И маленький затерянный островок, место расположения которого не нанесено ни на одну из имеющихся карт, должен был стать их новым домом. Домом, путь в который указала их золотая королева.
— Мы ззаберем ссвоих ишесс? — спросил все тот же желтоглазый рупантари, кивая на девушек, что уже успели подхватить на руки преобразившиеся.
— Нет, — покачал головой Оретт. — Девушки под моей защитой. Можете остаться рядом с лагерем, а утром, если они захотят идти с вами, держать и препятствовать никто не будет. А пока позвольте целителю их осмотреть.
Оретт
Отпустив Дрейма туда, куда рвалась его душа, рейттар устало опустился на разложенные возле костра бревна.
— Держи, Предводитель, — протянула ему тарелку Трубила. Несмотря на возраст и трудности, старуха была бодра и казалась, вполне довольна таким поворотом в своей жизни.
— Я не…, - начал было он
— Предводитель… Предводитель… Я это еще тогда, когда ты для младших булочки воровал, поняла, — отмахнулась от его возражений старуха.
— Так это ты оставляла всегда полную корзину на столе? Спасибо, — попробовал подхватиться он, но старушечьи пальцы, впившиеся в плечо, удержали на месте.
— Да, что уж там. Вы же все были — без слез не взглянешь. А эти ироды, только и знали, что про честь и доблесть вещать…
— Так чего же молчали, Трубила? — поинтересовался подошедший к Оретту, Нарсар.
— А много их выжило тех, кто не молчал? Вот и мои оба, как-то воспротивились, да так и сгинули в следующее дежурство. Даже тел не вернули, сказали нечего возвращать — рупантари разорвали на части. Только вот тот же Йорис и Гвидер, вернулись без единой царапинки. Что ж там за сражение такое было — отряд выкосило, а те целехоньки…
Углубившись в воспоминания, старуха отошла, а Оретт отправляя очередную ложку каши в рот, думал о том, как много еще нелицеприятного ему предстоит узнать. И что делать с дежурствами. Оставлять людей без защиты не позволит совесть, а путешествие на стену может поставить под угрозу их тайное убежище.
— Думаешь, о том, что завтра дежурство твоей шестерки, тиер? — опустился на ствол дерева рядом с ним Нарсар.
— А сегодня Торгира, — кивнул, соглашаясь Оретт, отыскивая глазами Мирину и двух мальчишек, что шныряли по лагерю, в ватаге других детей.
— Боишься, что Некодос сорвет на них злость?
— После слов Трубилы боюсь. Но и убрать шестерки со стен не могу. Рупантари…
— Мы давно уже не нападаем на людей, вссадник драконов, — вмешался в их разговор преобразившийся.
— Но еще декаду назад мы сражались с вами.
— Не сс нами. А сс теми, кого ссоздали в ваших клетках…
На рассвете рейттары мрачными тенями вернулись в замок. Не выспавшиеся, уставшие они, тем не менее, были полны решимости. Впервые за долгое время существования рейта воины в нем разделились. И как бы ни хотелось Оретту сказать, что вся молодежь его поддержала, это было не так. Их было мало. Из его второго Согда лишь он, Айвир и Умбрат были готовы к переменам, из первого же за Нарсаром последовали почти все тиеры и только двое из старших поддерживали его желание — один из мести, второй из пятого Согда был так стар, что передвигался с трудом, а его дракон уже давно не видел неба.