Грезы о любви

По узкой каменистой занесенной снегом тропе шел северный орк. Для представителя своего народа он был довольно невысоким, едва ли на полголовы выше этих неженок-эльфов, зато в плечах чувствовалась мощь, а руки легко могли удержать любой топор. Кожа, как и у всех северных орков, была у него грязно-серая с зеленым оттенком. Из массивной нижней челюсти торчали два клыка. Маленькие черные глазки едва виднелись из-под массивных нависших век. Одет орк был просто — для этих кичливых южан, — а для сородичей — почетно. Его тело укрывали лучшие шкуры, а по коже шла вязь узоров. Эти татуировки и ожерелье из клыков варгов означали, что орк был не простым воином. Орк был шаманом, духовным лидером и наставником своего племени. Но сейчас он сам искал помощи и наставления.

Тропинка закончилась пещерой — сюда боялись

ходить все. Все, кроме него. Войдя внутрь орк прошел сразу к алтарю: этот черный с фиолетовыми прожилками камень даже сейчас источал небывалую мощь. Орк упал на колени и положил ладони на алтарь.

— Ты вернулся, — прошелестела тень. От камня взвилось черно-фиолетовое пламя, а над ним трепетала он. Господин.

— Да, мой хозяин.

— Зачем?

— Служить вам.

— Передумал? Понравилась моя сила? Или понял, что без моего покровительства тебе не одолеть эльфов?

— Я хочу власти, — прорычал орк. — Наш клан называли самым слабым, пока ты не даровал мне тайные знания. Мы победили драконов!

— И после этого ты посмел отказаться от моей помощи…

— Мы проиграли имперцам… и клан разочаровался во мне. Они изгнали меня!

— Но теперь ты снова шаман клана Волчьих черепов.

— Кланы проиграли войну, остроухие выгнали их из своих лесов. Мой народ жаждет мести.

— Так ты пришел за силой для всех северных орков?

— Да, хозяин. Я подчиню все кланы себе, они станут твоими рабами. Я пролью моря крови во славу твою.

— Твое сердце пылает жаждой. Я одарю тебя своей милость, — Тень приблизилась к орку, и он почувствовал жар пламени на своей коже. — Впусти меня в свою душу, и мы разделим власть над этой невероятной силой огня. И над всеми народами.

Перед глазами орка запылали картины будущего, где кланы идут по землям юга, выжигая все на своем пути, а мерзкие слабые люди и эльфы склоняют головы.

— Что… что ты возьмешь в плату?

— Ваши души.

Сегодня в Листерэле, столице Рассветного Леса, праздновали свадьбу младшего принца, Лестера. Событие это, надо сказать, не было чем-либо удивительным, эльфийскую знать больше интересовало, как долго этот союз просуществует, чем сам факт его появления. В конце концов, у короля Линэлион Леранэ было четверо сыновей, двоих из которых, второго и третьего принца, Ленора и Лашела, он уже успел женить, но неудачно. Жена первого погибла спустя всего два года замужества, а жена второго — пропала, причем обстоятельства ее исчезновения были столь загадочны, что породили среди светлых эльфов немало слухов самого разного содержания: от романтичного побега с любовником до жестокого убийства собственным мужем. Так или иначе супруги обоих принцев не смогли подарить им наследников, старший же сын короля, Ларет, еще не был женат, но, как уже знал весь Рассветный Лес, сразу после свадьбы Лестера, готовили свадьбу его брата. Младшего же принца женили на Илинере Даренэ, последней представительнице древнего, но давно потерявшего власть и влияние рода. Брак этот со стороны короля был данью традициям и не самым выгодным политическим ходом, но Линэлиона мало волновала судьба Лестера, он был всего лишь четвертым принцем, и король планировал поставить его во главе угасающего рода Даренэ.

Больший же интерес как у правителя, так и у знати, вызывала женитьба кронпринца Ларета. Ни для кого не было секретом, что король Линэлион хотел породниться с самым древним, знатным и влиятельным (после королевского, конечно) родом — Феланэ, благо у Алинэя Феланэ было две дочери — Алеста и Астера, а недавно родилась еще одна — Авелис. Но супруг леди Алинэи был категорически против подобного брака, он, как и многие знатные лорды, был крайне невысокого мнения о принцах и не желал для дочерей подобной партии. Однако совсем недавно несчастный случай унес жизнь лорда Феланэ, и его жена тут же дала согласие на брак своей старшей дочери, Алесты, с кронпринцем, Ларетом. Все уже было согласовано, Рассветный Лес полнился слухами, а столица в напряжении ждала грандиозной свадьбы. Но пока это радостное событие не наступило,

общество довольствовалось женитьбой младшего принца, главными действующими лицами которой были ни жених с невестой, а, как и всегда, старшие братья Лестера. Они любили привлекать к себе внимание и зачастую плохое. Слухи вокруг едва ли не еженедельных скандалов, связанных со старшими принцами, не утихали ни на секунду, и надо сказать, что молва была далека от истины — сыновья короля были еще хуже, чем мог подумать самый злоязыкий сплетник. Это Лестер знал на собственном опыте. Самый младший в семье он был ближайшей и любимейшей мишенью для издевок собственных братьев.

При дворе мало знали о Лестере, он был еще слишком юн — всего семнадцать весен, — замкнут и скромен. Обществу он предпочитал книги, а веселым развлечениям — серьезный разговор с наблюдающим за финансами. Но больше всего он любил моменты, когда не находился в поле зрения братьев. Лестер совершенно не походил на старших принцев еще и потому, что с самого детства, едва ли не с рождения, он подвергался издевательствам в собственной семье. Стальные двери, обитые шелком и украшенные самоцветами, надежно укрывали от взора двора происходящее в королевских покоях.

Король Линэлион правил уже почти половину тысячелетия. Нрав его был холоден и жесток, он стальной рукой, как когда-то его предок Лисэн Леранэ, сплотивший их народ после Раскола, держал народ Рассветного Леса. Он не пользовался любовью подданных, но она и не нужна была ему, он довольствовался осознанием собственного величия. Многие его решения были весьма спорными, но ни один правитель за все времена существования мира не прожил без критики. В личных же отношениях король слыл тираном, но об этом жители Листерэля, столицы Рассветного Леса, позволяли себе лишь шептаться, да и то с оглядкой. Линэлион женился на Велитэль Ниранэ, представительнице весьма влиятельного, но еще молодого рода, которая за первые сто лет брака подарила ему трех сыновей — Ларета, Ленора и Лашела — и дочь — Элиэн. Совсем скоро юная принцесса погибла в Южной войне, поглотившей половину мира, а супруга короля практически перестала выходить в свет. Она была очень хрупкой и нежной эльфийкой, полностью подвластной собственному мужу. Так она и прожила свою жизнь в его тени, пока спустя почти триста лет после смерти дочери не подарила королю еще одного сына, а сама скончалась родами. Линэлион едва ли заметил смерть жены, да и четвертый принц был ему не нужен. Вот если бы дочь… Поэтому ни вниманием, ни любовью он никогда Лестера не одаривал, а все повторяющие за отцом старшие братья принялись изощренно издеваться над впавшим с рождения в немилость младшим. Расквашенный нос, утопленные в озере книги и жестоко заколотый любимый пес Лестера были лишь началом. Постоянные словесные издевки постепенно перерастали в полноценные избиения — уже вполне физические. Младший принц ни характером, ни волей не мог им противостоять, лишь молча терпел все, стараясь избегать мест, где он мог попасться на глаза старшим братьям. И стоит заметить, что это у него получалось весьма успешно, но собственная свадьба вынудила Лестера выползти на свет. Здесь, посреди великолепно украшенной залы, в окружении знатных эльфийских лордов и леди, казалось, что ему бояться нечего, но он знал, что братья достанут его везде.

— Скучаешь? — насмешливо раздалось над ухом. Лестер едва заметно вздрогнул: «Началось!» Перед ним стоял Лашел, такой же, как и все братья, с бледно-голубыми, льдистыми глазами и волосами цвета темного серебра. Ледяные принцы, безжалостные и бессердечные, как бросали им в спину придворные. Леранэ, королевская семья, славились этим «ледяным обликом», еще сам Лисэн, родоначальник светлых эльфов и величайший король Рассветного Леса был таким. Из поколения в поколение темно-серебристые волосы и льдистые глаза стали отличительной чертой Леранэ, как и их не менее ледяной характер. Не даром по Рассветному Лесу уже много столетий гуляла поговорка: «Холоден, как королевская кровь». Многие простые эльфы и вовсе считали, что в жилах короля и принцев течет ледяная вода вместо горячей крови.

— Праздную, — сдержанно ответил Лестер, сильнее сжимая бокал с вином. Он знал, что Лашел просто так не отстанет, наверняка братьям наскучил бал в честь его свадьбы, а значит, они, как обычно, решили поразвлечься за его счет. Лестер заставил себя не оглядываться по сторонам в поисках спасения — а ведь только что его поздравляла целая толпа народа, которая тут же исчезла, стоило появиться рядом одному из старших принцев, — и продолжил смотреть прямо в безжалостные льдистые глаза Лашела.

— О да, тебе есть что праздновать, — со значением произнес тот, пригубив вино.— Остается лишь надеяться, что этой ночью ты не разочаруешь свою супругу.