Грибификация: Легенды Ледовласого

Беренцев Альберт

— Это оригинал, — объяснил Сагануренов, — Но только я забыл, что это оригинал, и его нельзя портить, и случайно подчеркнул самое важное... Там в середине, прочтите.

Генерал быстро пробубнил подчеркнутые строки:

« — ...вредительская деятельность директора Виссе выразилась в том числе в создании атмосферы тотального хаоса в институте в годы Великой Отечественной войны. Так например, лаборант Егорьев неоднократно являлся на работу пьяным, дворник Арсеньев состоял в интимных отношениях с лаборанткой Ланниковой, препараты зачастую оставлялись без всякой постобработки в течение целых суток, а однажды в 1944 году нам в институт была

прислана неизвестными банка сгнившей снеди черного цвета с наклейкой, на которой были напечатаны какие-то невразумительные цифры, причем Виссе потратил целый день на обследование содержимого банки, прежде чем распорядился наконец ее выбросить на помойку, хотя было очевидно, что содержимое этой банки явно не имеет отношения к деятельности нашего института...»

— Так. Это ведь донос времен борьбы с космополитизмом? — догадался генерал, закончив чтение.

— Именно так, товарищ генерал. И там написано, что некто неизвестный прислал банку в институт, в «двадцатку», директор ее исследовал целый день, а потом выбросил. Такое вообще возможно? Ну, я имею в виду, вашу Субстанцию возможно признать на первый взгляд бесполезной и просто выбросить?

— Да, — генерал кивнул, — Удивительные свойства Субстанции открываются лишь при определенных обстоятельствах. В принципе, логично, что директор Виссе распорядился выбросить банку. Институт в 1944 году был только создан и занимался бактериологическим оружием. Вероятно, Виссе просто проверил банку на микроорганизмы и, убедившись, что там нет ничего интересного, решил ее выбросить. Так...

Генерал еще несколько раз перечитал подчеркнутые строки, и лишь потом продолжил рассуждать:

— И ее прислали в институт уже с наклейкой с цифрами. И, судя по всему, без всяких пояснений. Хм... Это очень странно. Переслали ее совершенно точно почтой, если бы банку принес не почтальон, то Виссе расспросил бы принесшего о происхождении банки. Но, как следует из этого доноса, директор Виссе не владел о банке вообще никакой информацией, даже не знал, что там. Но ведь у нас в стране нельзя переслать что-то почтой анонимно. Тем более, нельзя было в 1944 году во время войны. И уже совершенно точно нельзя ничего прислать анонимно в закрытый режимный институт. У вас есть объяснение, Сагануренов?

— Боюсь, что нет, но я могу сделать осторожное предположение, товарищ генерал. Посудите сами. Во-первых, приславший банку человек знал о существовании сверхсекретного на тот момент института. Во-вторых, этому человеку были даже известны почтовые реквизиты института. В-третьих, этот человек знал, что в банке находится, как вы выразились, «биологический агент», поэтому неизвестный и послал ее в профильный институт, занимающийся биологическим оружием. В-четвертых, этот человек имел право отправлять посылки почтой анонимно. Мне кажется, вырисовывается вполне определенный портрет отправителя банки, товарищ генерал. Точнее не портрет, а...

— Вырисовывается тот факт, что отправитель банки — некое очень высокопоставленное лицо, вероятно из партии или госбезопасности, — закончил за Сагануренова генерал, — И тем не менее, я все еще не понимаю. Если бы некое высокопоставленное лицо хотело тайно исследовать банку, то оно бы просто набрало ученых в шарашку и заставило бы их изучать Субстанцию.

Но вместо этого некто, обладающий значительной властью, просто посылает банку в институт, без всяких объяснений. Это совершенно нелогично. Не понимаю. Ведь отправитель даже не получил бы результатов

исследования Субстанции.

Зачем он тогда вообще отправил банку? И разве отправитель не мог догадаться, что без сопроводительного письма, пусть даже анонимного, Виссе просто выкинет Субстанцию на помойку, как это и произошло?

— Боюсь, что на это у меня ответа тоже нет, товарищ генерал, — обреченно сказал Сагануренов, — Я долго думал, но я не вижу ни одного логичного объяснения, если честно. Разве что — отправитель был сумасшедшим.

— Плохое объяснение, — произнес генерал, — А как насчет свидетелей? У нас есть еще хоть что-то, кроме этого доноса?

— Нет, совсем ничего. Директор Виссе арестован в пятьдесят третьем, год просидел под следствием, потом оправдан, в институте больше не работал, умер в восемьдесят первом. Его друзья, знакомые и семья ничего не знают об инциденте с банкой...

— Это все я знаю. Мы изучили биографию Виссе еще пять лет назад. Он никогда ни разу нигде не упоминал о банке. А автор доноса, я так понимаю, старший лаборант Надславский?

— Да. Уволен за воровство в пятьдесят девятом, умер три года спустя. Нет ни одного свидетеля. Только этот донос.

— А где вы его вообще раскопали, Сагануренов? Мы же тщательно проверили наши архивы.

— Так он и не в архиве был. Когда Виссе оправдали, было приказано уничтожить его дело. Но следователь, рассчитывая сохранить компромат на собственное начальство, забрал его себе домой.

— И вы смогли разговорить этого следователя, Сагануренов? Ого, да вы и вправду самый опасный оперативник в мире.

— Ну не совсем так... — засмущался Сагануренов, — Я просто дал ему долларов. Вы же мне сами сказали...

— Да, да. Вы молодец и умница, Сагануренов. И, тем не менее, вопрос о происхождении Субстанции так и не решен. Мы теперь просто знаем, что некто прислал банку в институт в 1944, а Атипова забрала ее себе и зачем-то хранила. Возможно, просто взяла ее себе, а потом забыла про нее...

А, кстати, зачем вы летали в Италию? Не думаю, что просто решили искупаться в Средиземном море за счет бюджета КГБ. Другого бы я заподозрил именно в этом, но вас, Сагануренов...

— Да нет. Что вы? — запротестовал Сагануренов, — Я даже и не купался ни разу! Там же надо раздеваться на пляже, а я стесняюсь... Еще и медузы... А в Италию я ездил, как вы знаете, чтобы выяснить происхождение банки, в которой помещалась Субстанция. И я его выяснил. Я даже нашел владельца этой банки, как мне кажется...

* Фридрих Ницше, «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого».

Здесь и далее цитируется в переводе В.В.Рынкевича под редакцией И.В.Розовой, М.: «Интербук», 1990

Самый опасный оперативник IV

Август 1991

Генерал Бидонов аккуратно сложил донос лаборанта Надславского и сунул себе в карман:

— Рассказывайте, Сагануренов.

— Ну в общем... Я приехал в Италию и, воспользовавшись тем фактом, что по документам я атташе МИДа СССР по культуре, запросил списки стеклодувов и кузнецов первой половины нашего века в Итальянском минфине. Я сказал им, что собираю информацию о народных промыслах в рамках дней советско-итальянской дружбы. Удивительно, но в отличие от нашей страны у итальянцев старые документы хранятся в полном порядке, поэтому мне оперативно предоставили доступ к налоговым ведомостям первой половины века по кузнецам и стеклодувам.