Грибная красавица
Шрифт:
— Прекратить! Заткните его!
Мой возглас подействовал на остальных. Люди зашумели, переглядываясь и перешептываясь, и кто-то схватил мальчишку за руку. Песня наконец оборвалась. Я кинулся к госпоже Эльдари, придержал ее затылок, свел вместе руки, ставшие деревянными, согнул их в локте и аккуратно перевернул бьющееся в конвульсиях тело на бок. Приступ трясучки уже шел на убыль, дыхание выровнялось. Я заглянул в затуманенные болью глаза женщины и начал молитву Единому со слов:
— Повторяйте за мной.
Ее шепот, поначалу невнятный и сбивчивый, обрел
— Господин инквизитор, так как же теперь быть? Буйная она? Под замок ее?
Госпожа Эльдари ответила ему гневным взглядом, открыла рот, чтобы осадить наглеца, но осеклась, заметив, как на нее смотрят остальные пассажиры. Я на мгновение прикрыл глаза, собираясь мыслями.
— Приступ прошел, никакой опасности уже нет, — спокойно ответил я. — Госпоже Эльдари лучше отправиться в свою каюту и отдохнуть.
Капитан с сомнением покачал головой, на лицах остальных был брезгливый испуг. Обычно люди принимают безумие безусловным спутником колдовства, порождая дополнительные страхи и слухи. Мне доводилось видеть многих безумцев, несчастных, больных, измученных собственным разумом людей, которые были обречены на жалкое существование либо в церковных больницах, либо в добровольном отшельничестве, скрывая свою ущербность от окружающих. Однако колдуны… Многократно усиленное безумие и разум, отданный во власть демонов, делали их сложно отличимыми от обычных людей. Я заметил жадный взгляд мальчишки-барда, направленный на меня. Его голубые глаза потемнели, он торопливо отвел от меня взор и поспешил прочь из кают-компании.
Вечером капитан Лакатош пригласил меня в свою каюту пропустить бокал-другой вина. Я согласился, радуясь возможности заглушить отвратительный вкус воды на корабле. Она невероятно быстро портилась во время путешествия, отдавая легкой гнильцой уже на третий день пути. Каюта капитана казалась тесной из-за нагромождения вещей. Мой взгляд сразу зацепился за большую подробную карту, расстеленную на столе, мгновенно вызвав острый приступ тоски по отцу. Он точно также склонялся над картой, что-то высчитывая, расчерчивая контуры берегов загадочными пометками, бормоча себе под нос таинственные цифры…
— Господин Тиффано, да-да, присаживайтесь вот здесь, сейчас уберу, — чуть смущенно кивнул мне капитан, торопливо смахивая с койки дешевый переплет какого-то приключенческого романа. — Завтра утром уже будем в Кльечи, приберег бутылку до окончания плавания.
Он налил багряную жидкость, благоухающую южным терпким виноградом и жарким солнцем, и протянул мне со словами:
— За благословенный берег.
Я согласно кивнул и с удовольствием пригубил вино.
— Господин инквизитор, на своем веку я повидал разных пассажиров, но сейчас я, признаться, в замешательстве…
— Вы о госпоже Эльдари?
— Да, — благодарно кивнул капитан, — именно. Она жена бургомистра… Мне бы не хотелось
— Я сам позабочусь обо всем, — успокоил я мужчину.
Его грубое лицо, словно вытесанное из цельного куска камня, сразу просветлело.
— Я на старости лет хочу домик в Кльечи купить, меня уже и вдовушка одна здесь ждет. Тихий славный город, что еще нужно старику.
— По кораблю и плаваньям скучать не будете? — мне казалось совершенно невозможным, что кто-то может добровольно отказаться от моря.
— Это вам, молодым, кажется, что в морских путешествиях одна романтика и приключения. А на деле… Я ж теперь изменение погоды без барометра чую. Как кости ныть начинают, так сразу бури жди… Вот и сейчас так поясницу ломит, что…
Я сочувственно улыбнулся и кивнул на карту на столе и громоздящиеся на ней навигационные приборы.
— Я помню, как мой отец мечтал, что когда-нибудь корабли смогут пересекать океан, ориентируясь по звездам…
— Кто знает… Но это уже дело молодых да отчаянных. Я вот тоже соблазнился, купил в столице у адмиралтейства новомодный инструмент, а разобраться в нем так толком и не смог. Годы уже не те…
— Можно взглянуть? — я с жадностью уставился на диковинку, показавшуюся смутно знакомой.
Металлическое кольцо, размеченное на градусы и подвешенное на нити, со скользящей планкой, проходящей через центр круга.
— Да, пожалуйста, — капитан встал и взял кольцо за нить. — Через него надо увидеть звезду и передвинуть планку, а затем прочесть угол, отмеченный ее пересечением с градуировкой. Как-то так… Только поди ж ты, его ж держать надо ровно, а во время качки… Стар я уже для таких фокусов…
Я нахмурился. Силуэт отца на палубе, а за кормой бескрайнее море и такое же безграничное громадное небо, словно опрокинутое на голову ушатом холодным звезд. Отец стоял, удерживая на вытянутой руке… нет, не кольцо… крестообразный инструмент… Но он совершенно точно измерял звезды…
— Можно я попробую? — неуверенно спросил я. — Мне казалось, что отец пользовался чем-то подобным, но я толком не помню… Совсем ребенком был…
Капитан покровительственно улыбнулся.
— Ошибаетесь, точно. Его только с полгода назад стали использовать, когда Святой Престол разрешил князю снарядить первую экспедицию, чтобы океан пересечь. Говорят…
Капитан Лакатош понизил голос, перейдя на доверительный шепот:
— Говорят, что в новых землях за океаном… Вы только представьте… Там не веруют в Единого…
— Быть такого не может, — уверенно отмел я. — И все-таки я бы хотел проверить моряцкое кольцо. Пойдемте на палубу…
Ночное небо было ясным, щедро даруя смертным свет холодных звезд, лишь на горизонте закрываемый тучами. Я широко расставил ноги, сохраняя равновесие. Качка была незначительная, но удержать неподвижным тяжелое кольцо оказалось удивительно сложной задачей. Северная звезда, самая яркая и легко отличимая среди прочих, попала в центр круга, но я провозился почти полчаса, прежде чем уверенно выдал капитану: