Грибная красавица
Шрифт:
— Сорок пять градусов высоты Северной звезды.
— Сейчас прикинем, — капитан завозился с картой, — мы сейчас примерно в двухсот милях от Кльечи. Широта места должна быть… если взять высоту светила… азимут… Да, действительно! Сходится!
Я довольно улыбнулся, бережно сматывая шнур моряцкого кольца и с легким сожалением протягивая инструмент капитану. Если бы я не дал обета служения Единому, то возможно сейчас был бы моряком…
— Господин инквизитор, — загорелся хмельной идеей капитан, как будто подслушав мои мысли, — я уже третье плаванье не могу найти толкового навигатора. Последний вообще упился в Ичмелеке и опоздал на корабль… Не хотите отправиться
Я с сожалением покачал головой.
— Увы, это невозможно. Я дал обет Единому и не могу его нарушить. Спасибо, капитан, за то, что позволили мне вспомнить отца. Благослови вас Единый, — я сотворил священный знак и кивнул капитану, показывая, что возражения бесполезны.
Мужчина ушел, недовольно бурча себе под нос, а я остался стоять на палубе, до боли в глазах вглядываясь то в Северную звезду, то в темнеющий и сливающийся с небом морской горизонт. Часть неба закрыли тучи, очевидно, предвещая ту самую бурю, от которой ныли кости у капитана. Едва слышное шуршание за спиной заставило меня обернуться, а в следующую минуту в меня кто-то врезался и столкнул в воду. Ледяные волны сомкнулись у меня над головой, оборвав крик. Я вынырнул на поверхность, собирая остатки дыхания и сил, чтобы удержаться над водой. Закричал, пытаясь обратить на себя внимание. Юнги несли вахту, поочередно сменяя друг друга, чтобы вовремя перевернуть тяжелые вахтенные часы. Но они частенько засыпали, утомленные тяжелой работой… Я заорал что есть силы, пытаясь подплыть к массивной громаде корабля и уцепиться за что-нибудь. На выступающей корме зажегся фонарь, метнулась тень юнги. Он напряженно всматривался в темноту. Я удвоил усилия и наконец был замечен. На палубе поднялась тревога, заметались матросы. Мне спустили канат и подняли на борт. Капитан был очень встревожен и расстроен. К сожалению, я не видел лицо злоумышленника, хотя некоторые соображения у меня имелись.
Ночью случилась гроза. Корабль казался беспомощной игрушкой жестокой стихии, его швыряло по волнам, а в одну из мачт ударила молния. Среди пассажиров нарастала паника, до меня донеслись испуганные возгласы о каре божьей из-за безумицы на борту. Пришлось призвать встревоженных людей к порядку, отвлекая от дурных мыслей светлой молитвой надежды. К счастью, у госпожи Эльдари хватило ума запереться в каюте и не покидать ее. Среди молящихся не было видно и барда.
Утро было удивительно ясным и чистым, как и глаза Йожефа. Он удивленно смотрел на меня.
— Я знаю, что это ты толкнул меня в воду. Зачем ты это сделал?
— Клянусь, это не я!
Я угрожающе надвинулся на мальчишку, заставив его отступить к перилам.
— Твои песни странным образом влияют на людей. Не отпирайся. Мне придется…
— Господин инквизитор, — вмешалась невесть откуда появившаяся госпожа Эльдари. — Что вы такое говорите? Йожеф — очень талантливый и воспитанный юноша. Зачем ему толкать вас в воду?
Женщина выглядела отдохнувшей, на ее лице не было ни следа от вчерашнего страшного припадка.
— Госпожа Эльдари, я думаю, что его песни спровоцировали ваш недавний приступ…
— Что за глупости! — раздраженно воскликнула она,
— Госпожа Эльдари… — предупреждающе начал я, понимая, что сейчас опять утону в потоке бесполезной болтовни. — Я буду вынужден…
— Я все понимаю, — кивнула женщина. — Благодарность моего мужа не будет знать пределов, если этот маленький инцидент останется между нами.
— Это возмутительно!..
— Он скоро устраивает большой великосветский прием для знати города, попасть на него для такого честолюбивого юноши, как вы, будет крайне пользительно. От нас вам пришлют два пригласительных. Можете рассчитывать на самый теплый прием. Где вы, говорите, собираетесь остановиться?
— Я еще не знаю… — невольно вырвалось у меня. — Демон, прекратите. Вы не понимаете, что подвергаете себя опасности?
Госпожа Эльдари покровительственно потрепала меня по щеке, словно мальчишку, и улыбнулась.
— Господин Тиффано, вы так молоды… — она мечтательно вздохнула и обернулась к Йожефу. — Пойдем, голубчик, надо будет еще обсудить и выбрать песни, которые ты исполнишь на приеме. О… это будет настоящий фурор…
Она подхватила мальчишку под руку и отправилась прочь, чуть оскальзываясь на мокрой после ночной бури палубе. Йожеф покорно вел ее, но возле спуска притормозил и оглянулся. Наши взоры встретились, и у меня засосало под ложечкой от дурного предчувствия, что эта встреча не последняя.
ГЛАВА 3. Хризокола
Ее звали Илайза Картуа, помчица западного вояжества Карсиньи. Она была красивой, богатой, замужем, жила в собственном поместье недалеко от города, часто выходила в свет.
— Что вас привело ко мне? — я предложила женщине сесть. Она явно была в отчаянии.
— Я… я слышала про вас от купца Этьена. Вы ему помогли, очень, — помчица всхлипнула и торопливо достала тончайший батистовый платок промокнуть глаза.
— Да, я помню Этьена, — участие или сопереживание не относились к моим сильным сторонам. — Перейдите к делу, госпожа. Я вижу, что у вас случилось что-то серьезное, и чем раньше вы об этом расскажите, тем быстрее я смогу вам помочь. — Пожалуй, чуть резковато, но тон подействовал на Илайзу. Всхлипывать она перестала.
— У нас пропала дочь.
— Дальше, — как же раздражающе действует, когда каждое слово надо вытягивать. Еще и разговор с Мартеном изрядно истощил мое терпение. — Когда пропала? При каких обстоятельствах?
— Вчера, днем, — помчица смотрела на меня полными надежды глазами. — Мы уже обратились в громаду, они прислали двоих служак. Катрин ищут, но ведь до сих пор не нашли… Что же делать? — Илайза начала нервно теребить платок.
Как же меня раздражают такие тупые курицы! Красива, богата, но, увы, глупа. Она перейдет наконец к деталям?
— Госпожа Картуа, давайте по порядку. Начните с утра. Что вы делали, что делала ваша дочь. Сколько ей лет, как выглядит.
— Я… мы с мужем с утра… да, утром позавтракали, Катрин была с нами, капризничала, отказалась есть кашу… Потом занималась с учителем музыкой и литературой, да, у нее было два урока, кажется. А на обед к нам приехала помчица Малко, за обедом были все вместе, Катрин просто обожает ее. После обеда… что же было, ах да, Катрин пошла в сад играть, муж уехал по делам в город, а я занялась домашними делами. Потом вышла в сад позвать Катрин, а ее нет… — тут помчица, державшаяся из последних сил, разрыдалась горько-прегорько.