Грибы на асфальте
Шрифт:
– Но почему – ирония?
– Глупость какая!
– Но почему? Почему? Почему у него не глупость, а у меня глупость?
– Потому что он кандидат наук, а ты в этом вопросе пешка!
– Ах, вот оно в чем дело! Только и всего?
– Только и всего.
– Значит, гением может стать только кандидат наук? Как же быть тогда с тобой?
– Отстань от меня! Я пойду домой одна.
– Да пожалуйста! Сколько угодно!
– До свиданья!
– Всего доброго!
Однако мы скоро помирились.
Мозг мой, ища выхода, лихорадочно работал. Оставаться летчиком я больше не мог. Рано или поздно все выяснится, и тогда разразится величайший скандал. Открыть тайну, рассказать все – значит наверняка расстроить свадьбу. Третьего выхода не было.
Я сильно рассчитывал на случай. Вдруг, например, Лилин отец окажется мудрым, проницательным человеком, который полюбит меня, как сына, простит обман и устроит меня и товарищей на электростанцию?
Так или иначе, сначала надо было купить золотые кольца.
Деньги я решил занять у Ивана Христофоровича в счет моей зарплаты. Мне было неприятно обращаться к своему шефу, но я пошел на это ради Лили…
Заведующий выслушал меня, вися на кольцах вниз головой, как ленивец.
– Деньги у тебя под ногами, – сказал он.
Я посмотрел вниз. На полу валялась только раздавленная коробка от фотопленки.
– Не вижу.
– Значит, слепой.
Я еще раз внимательно оглядел пол, но не обнаружил ни копейки.
– Деньги везде. Из каждого пустяка можно делать рубли. Только нужно уметь. Хочешь поехать в командировку по области?
– Нет.
– Напрасно. Можно хорошо заработать.
– Что делать?
Заведующий упруго спрыгнул на пол.
– Будешь продавать фотомонтаж «Вокруг света за семь рублей».
– Что-то дешево.
– Не забывай, что мы работаем не для себя, а для Космической лаборатории.
– Но я не хочу для Космической лаборатории! Мне нужны деньги.
– Ты эгоист. Тебя учили пять лет, ты сбежал и еще требуешь деньги. Стыдись!
– Ну ладно. Не хотите давать – не надо.
– Постой. Решим дело так половина – тебе, половина – Космической лаборатории.
Мы ударили по рукам и приступили с заведующим к изготовлению экспозиции. По замыслу моего начальника, основную часть почти полуметрового снимка должен занимать земной шар, в центре которого было бы написано крупными буквами название деревни заказчика. Над деревней неслась ракета с изображением владельца экспозиции. В остальном Иван Христофорович положился на мое воображение. Я вооружился тушью, пером и засел. В качестве первого пассажира я избрал своего заведующего. Он сидел верхом на ракете, обхватив ее ногами,
В таком виде фотокомпозиция «Вокруг света за семь рублей» была представлена на утверждение Ивану Христофоровичу.
Начальнику мое произведение понравилось. Он довольно хмыкнул.
– Недурственно. А это что?
– Женское лицо.
– Зачем?
– Отвлеченное. Так сказать, символ.
Иван Христофорович недовольно посмотрел на символ, но сказал:
– Ну, черт с ним. Давай сюда.
Я спрятал экспозицию за спину.
– Семь рублей.
– Какие семь рублей?
– А как же! Вокруг шара-то облетели?
– А! – рассмеялся Иван Христофорович и хлопнул меня по плечу мокрой от проявителя рукой. Это значило, что он понял и оценил мою шутку. После проявителя на одежде всегда остаются желтые пятна, которые не выводятся никакими средствами. Поэтому я окунул руку в раствор и, в свою очередь, похлопал по плечу заведующего.
Это привело Ивана Христофоровича в восторг, и он в избытке чувств наступил мне на ногу. Я не замедлил сделать то же самое.
– Люблю хорошую шутку, – сказал заведующий, крепко стиснув мне плечи.
– Я тоже.
С этими словами я провел прием французской борьбы. Посыпались склянки и мензурки. Заведующий захохотал.
– Молодец! Что красиво, то красиво.
Но я видел, что его тело напряглось для прыжка. Не знаю, чем кончился бы обмен любезностями, если бы в этот момент не вошла в комнату Тоня.
– Иван Христофорович, – сказала она, – вас кто-то спрашивает.
Я вышел вместе с заведующим и остолбенел. Перед нами стояла девушка с родинкой.
– Круглов Иван Христофорович?
– Да…
– Два года назад окончили физкультурный?
Я дал задний ход, но спрятаться за ширму не успел.
– Это ваш помощник? По-моему, мы где-то виделись.
– В-вряд ли… – пролепетал я.
– Но мне кажется, вы окончили СХИ.
В минуту смертельной опасности человек становится находчивым.
– У м-меня четырехлетка.
– Что ж так мало? Молодой, здоровый парень…
– Я только что из за-к-ключения…
Наверно, это меня и спасло. Тычинина не стала расспрашивать дальше из чувства деликатности.
– Зайдите завтра в горком, – сказала она. – Устроим вас в вечернюю школу. Хорошо?
– Хо-р-ро-шо… – ответил я, не сдержав зубной дрожи.
Девушка улыбнулась нам обоим на прощание, тряхнула косичками и упорхнула в дверь.
Иван Христофорович схватился за голову и заходил по комнате.
– Странно, – бормотал он. – Чертовски странно! Откуда она?.. Откуда она знает, что я два года назад?..