Гридень и Ратная школа!
Шрифт:
Эх, будь у меня культя пониже локтя, тогда бы и изобретать ничего не пришлось. Подставил бы предплечье под ствол да пальнул, а так изгаляться придётся…
— А застыл-то чего, неужто понял, что лишку хватил? — подначивает меня Рогнеда, видать, думает, что струхнул. — Да ты не боись, стреляй, а как в молоко угодишь, так я тебе заместо Спиночёса тряпку выдам. Ей тоже можно знатно орудовать и даже вторая рука не понадобится.
Вот вздорная баба. Думал отказаться от её заманчивого предложения, но теперь точно ущипну. Да так, что она зад свой пару дней пристроить не сможет.
Следующую подначку пропускаю мимо ушей. Пусть
Присев, откладываю ружьё в сторону и подношу кулак ко рту — осталось только дыхнуть да произнести заветные слова.
— Чего это ты удумал?! — удивлённо вопрошает Рогнеда и даже делает шаг в мою сторону…
— Горн к горну, — ох, чую не такого ответа она ждала. — Госпожа десятник, так не было в нашем споре запрета на Сварогову науку.
Заслышав мою отповедь, славийка нехотя отступает, ибо не в чем меня упрекнуть. Ни словом, ни делом я договор не нарушил, а что условности не оговорили так это её упущение — вот пусть теперь на себя и пеняет.
— Жар в дело, — второе ключ-слово срывается с уст вслед за первым и не успевает оно отзвучать, как твердь откликается.
Полдела сделано, осталось лишь представить конечный результат и как следует приложиться кулаком к земле.
— Молотом оземь, — сказано-сделано.
По глазам бьёт надоедливая вспышка, но к ней я уже попривык. На мгновение зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, то натыкаюсь взглядом на металлическую конструкцию — этакую стальную рогатку, торчащую из земли. Вот между этих самых рогов я и буду укладывать ствол.
Эх, будь моя воля я бы ещё и оптику к Спиночёсу присобачил, да вот незадача не знаю я как она устроена. Но может оно и к лучшему, так, глядишь, меньше внимания к себе привлеку. Подпорка-то она и в Африке подпорка, а прицел — это уже дело серьёзное.
Ладно, хватит рассусоливать пора бы и обещание исполнять. Так, где там моё ружьё? А вон же оно под ногами валяется, часа своего дожидается.
Подхватываю ружьё с земли и укладываю то на упор и всё это под заинтересованными взглядами новиков. Рогнеда тоже на меня посматривает, но уже с пониманием и я бы даже сказал уважением. Это ты ещё, подруга, не видела, как я стреляю, не зря же мы с Кузнечиком столько пороху перевели. Занятий-то в деревне ни то, чтобы много вот и пристрастился я с самого детства к стрельбе. Кто же знал, что пригодится мне наука сия, да ещё и так скоро.
Поплотнее прижимаю приклад к плечу, задерживаю дыхание и навожусь на цель. Железный болванчик на том конце стрельбища призывно бликует на солнце, всем своим видом напрашиваясь на пулю. Ну ничего, ждать ему осталось недолго.
Выдыхаю воздух из лёгких и вместе с тем плавно тяну за спусковой крючок. Почуяв волю, ружьё больно лягается, что твой конь и в ту же секунду я глохну.
Охушки-воробушки! Так вот отчего славийскикие вои такие громкоголрсые, выходит, не молодцеватая удаль в них играет — просто глухие они всё поголовно. А как тут не стать глухим, если секунд пять уж минуло, а у меня до сих пор в ушах звон колокольный стоит. Радует хоть, что в мишень угодил, вон она лежит, на солнышке греется.
— …что ж слово своё ты сдержал, — нехотя признаёт Рогнеда.
Перед этим было что-то ещё из бранного, но я не разобрал — шум в ушах помешал. Если бы не он окаянный, может бы и ругательств новых себе в копилку докинул.
— Дозволю я тебе стрелять, —
Ну это и ежу понятно, ведь делом я доказал, что рано меня со счетов списывать. А вот что насчёт второй части уговора, неужто забыла?
Нет, по глазам вижу, не забыла десятник своего обещания. Теперь вот стоит мнётся передо мной, да форму руками теребит. Ох и нелегко ей сейчас приходится. Договор — дело святое и нарушать его никак нельзя, а то ведь и боги могут прогневаться. Не будь Рогнеда славийкой, вмиг бы от слов своих отказалась, а так придётся уговор исполнять.
— В оружейке, после занятий, — с трудом выдавливает из себя славийка и тут же коршуном налетает на остальных новиков. — А вы чего лыбитесь стоите?! А ну-ка, ружья на изготовку, щас я погляжу какие из вас стрелки! А того из вас, кто хуже всех отстреляется, ждёт участь незавидная, будет он у меня гильзы стреляные собирать!
А после пошла потеха, уж не знаю, сколько патронов мы перевели, но у меня на плече живого места не осталось, да и ушам неслабо досталось.
Отходили мы от стрельб минут пять: дружно сидели на корточках, руки отбитые баюкали, да рты безмолвно разевали, будто рыбы на берег выброшенные. Одна лишь Колышек, как ни в чём не бывало, стояла неподалёку да глядела куда-то вдаль.
Ну оно и понятно, у витязей оружейные залпы навроде колыбельной. Сразу видно, не впервой Колышку на стрельбище бывать — отстрелялась-то она лучше всех, ещё и с большим запасом. Да и могло ли быть иначе — витязь как-никак, чему тут удивляться?
А вот дальше пошли странности. Я то думал, что второе место за мной — не зря же мы с Кузнечиком столько практиковались, а нет, Рябой меня обошёл. Где этот паренёк выучился стрелять, оставалось только догадываться.
Ну а хуже всех отстрелялся Мотыга. Здесь без сюрпризов — уж очень сложно выцеливать мишень, когда у тебя оба глаза подбиты и толком не открываются. Знатно же я его отделал, может не стоило так сурово?
— Вы чего козлодои, расселись?! А ну, подъём! — командует подошедшая Рогнеда.
Смотри-ка повышение, были свинопасы, стали козлодои — растём не по дням, а по часам. Интересно, как нас дальше величать станут?
— Оружие кто за вас чистить будет, мамка?! Зарубите себе на носу, вас тут в румяный зад целовать никто не станет! Живо ружья подобрали и бегом к разборному столу.
Вот и подошли мы к самому интересному. Чистка оружия — это в первую очередь что? Правильно, его разборка. Стало быть, и внутрянку Спиночёса удастся изучить, а там глядишь и сковать его получится.
После короткого инструктажа приступаем к разборке ружья и вот тут-то я и понимаю, что кое-чего не учёл. Оказывается, не так-то просто разбирать Спиночёс одной рукой. В этом деле я отстаю от сослуживцев, как минимум на шаг — пока остальные новики легко изымают затворы и вытягивают шомполы, я с горем пополам отцепляю крышку магазинной коробки. Колышек же ушла ещё дальше, она уже вовсю отделяет ствол от прорезиненного ложа.
Но всё плохое рано или поздно заканчивается, вот и мои мученья с ружьём подошли к концу. Ух и настрадался я с этим Спиночёсом, словами не передать. Одно радует, теперь лежат его детальки передо мной как на ладони да промасленной воронёной сталью поблёскивают. Осталось только в руку их взять да изучить получше, жаль, время для этого ещё не пришло. Сначала надобно детальки эти как следует почистить.