Грим
Шрифт:
Филипп зарычал и мановением руки вызвал посреди площадки смерч, закрывший волшебников от чужих глаз. Гермиона бросилась к Малфою, судорожно сжимающего отвратительную рану на животе. Драко невидяще взглянул на Гермиону, и его глаза закатились. Филипп легко, словно куклу, взвалил Драко на плечи. Гермиона схватилась за его плечо, и они трансгрессировали.
Со всех сторон к ним бросились целители в зеленых халатах и подхватили умирающего Малфоя. Филипп объяснял им что-то, размахивал руками. Затем он подошел к Гермионе, сказал что-то о заключенных и воспоминаниях
По ее щекам заструились слезы, сдерживаемые последние несколько дней. Милая старушка-сиделка с сочувствующей улыбкой отвела ее в зал ожидания и протянула успокаивающее зелье, прибавив напоследок, что в их больнице самые лучшие целители во всей Америке.
Но Гермиона и без ее слов знала, что Драко спасут. Если он с такой раной уложил стольких охранников, то выжить для него не составит трудностей.
Столько трупов, столько крови.
Чудовище. Он — чудовище.
*
Девять дней два часа и семь минут.
Целитель зовет навестить пациента, Филипп подает руку и молча следует за ней.
Ни скрыться, ни исчезнуть, а так хочется развернуться и убежать.
Драко лежал на больничной койке, руки, лежащие поверх белоснежного одеяла, почти сливались с тканью. Под его глазами залегли глубокие синяки, а челюсть была неестественно раздута.
— Драко, слышишь меня? — собственный голос показался Гермионе деревянным. —Мы тебя вытащили! Ты в безопасности.
— Кто такой Драко?
Темные глаза Малфоя смотрели настороженно и чуточку равнодушно. Гермиона растерянно оглянулась на целителя.
— Драко, — мягко произнес целитель. — Что из вашей жизни вы помните?
— Последние пять дней, — буркнул Малфой в ответ.
— Вы помните, кто вы?
— Что за глупый вопрос? — Драко устало прикрыл глаза. — Я человек.
— И все? — уточнил целитель.
— А что вы хотите от меня услышать? Что я гребаный клоун? — с тихой злостью поинтересовался больной. — А тебя я видел в воспоминаниях. Мы ссорились.
Гермиона, застигнутая врасплох, смогла лишь выдавить:
— Мы часто ссоримся.
— Я попрошу вас оставить меня наедине с пациентом, — попросил целитель. — Необходимо диагностировать степень амнезии и постараться ликвидировать заклятие забвения, не повредив основы его личности.
— Сколько времени займет лечение? — спросил Филипп.
— В зависимости от степени амнезии. Идите домой, а утром возвращайтесь в больницу, — посоветовал целитель и захлопнул за ними дверь палаты.
Секунды складывались в минуты, минуты — в тягостные часы ожидания.
Девять дней три часа и семь минут.
Взгляд на часы на прикроватном столике.
Девять дней семь часов и двадцать девять минут.
И никакой возможности уснуть.
Оставив Анабель под защитой десятков охранных заклинаний, Филипп
В этот раз на его лице появилась улыбка, а руки разжались для объятий, но Гермиона не смогла подойти к нему.
— Драко, это Филипп.
— Филипп Гецов, — уточнил мужчина и протянул остолбеневшему от удивления Малфою руку.
— Невероятно. Но как вы нашли меня в этом времени?
— Долго объяснять. Скажи мне лучше, ты помнишь, как тебя похитили?
— Не совсем. Я помню, как почувствовал, — Драко умолк, нерешительно взглянув на Гермиону.
— Я знаю.
— Знаешь?
Лицо Драко обрело каменное выражение.
— Почувствовал зло, — с вызовом договорил Драко. — А потом я едва не обратился в зверя на глазах у десятка маглов. Я бросился в уборную, там мне стало плохо, потом меня оглушили и применили заклинание забвения. Следующим моим воспоминанием становится пробуждение в тюремной камере. Насколько мне удалось рассчитать, два дня выпали из моей памяти. Целителям не удалось их восстановить.
— Гермиона, ты не оставишь нас вдвоем? — попросил Филипп.
— Конечно.
Восемь дней девять часов и одна минуты ожидания. Ожидания услышать ответы на вопросы, увидеть Малфоя живым, услышать страшную правду. Ожидания возвращения домой.
Филипп вышел из палаты спустя полчаса и обнял Гермиону.
— Знаешь, ты удивительная, и я желаю тебе спокойной жизни.
— Отличное пожелание, — улыбнувшись, ответила Гермиона.
— Я многое рассказал, и за два дня, уверен, ты многое передумала, — уверенно произнес Филипп. — Но помни, что моя работа — это наказание. И я, и Драко отдали бы все, чтобы избежать этого шага. И прежде чем ты осудишь, попытайся понять Драко и услышь правду из его уст. Ведь у каждого она своя.
Гермиона молчала, созерцая узор на полу.
— Попрощайся за меня с Анабель.
— Обязательно, — пообещал Филипп и исчез навсегда.
Сделав глубокий вдох, она вошла в палату. Они молчали целую минуту, разглядывая друг друга.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Филипп сказал все за меня, — пожал плечами Малфой. — Ты и так все знаешь. Я убиваю по будням, а иногда и в выходные.
— Какой тонкий юмор, — произнесла Гермиона. — Почему ты согласился? Прельстился невиданными силами?
— Я не хотел умирать, Гермиона. Ты не знаешь, насколько хочется жить в последние секунды. Но сейчас я не уверен, что выбрал бы это снова. Слишком большая цена.
Тебе не следует водиться с чудовищем.
В нашу встречу перед Новым годом, когда ты еще не знала настоящее имя Грима, я разорвал все узы. Я не хотел ранить тебя правдой, не о моем истинном имени, а о моем предназначении.
— Так ты защищал меня от правды?
— Я устал, Гермиона. Я не хочу ругаться, оправдываться, пытаться доказать тебе, что я еще не достиг дна в своем затянувшемся падении.