Грим
Шрифт:
— Остановитесь, — попросила Гермиона. — Чувствовать зло, воскрес в первый раз, обычным способом? О чем, черт возьми, вы толкуете?
Филипп смотрел на нее с удивлением и запоздалой догадкой в глазах.
— Он не рассказал вам об истинном назначении Грима?
— Нет, — смутившись, сказала Гермиона. — Я знаю о его таинственной силе.
— Почему вы не сказали? — Филипп почти кричал. — Он должен был сам объяснить вам или скрывать до скончания веков.
— Так вы мне объясните! Вы обещали ответить на мои вопросы.
— О его
Стакан с недопитым виски грохнулся об пол, разбившись на сотни осколков. Филипп растворился в воздухе.
*
Филипп не появлялся целые сутки, в течение которых Гермиона готова была лезть на стенку от мучавших ее вопросов и догадок. Неосторожно брошенные слова зародили в ее душе тревожное алчное любопытство и подозрения, одно страшнее другого.
Она была почти уверена, что Малфой воспользовался черной магией, чтобы добиться подобного могущества. И если вначале это были лишь призрачные догадки, то сейчас они стали почти осязаемыми. И она подтвердит их правильность, потому что благодаря хитросплетениям судьбы у нее была информация из будущего, необходимая человеку прошлого.
— У меня есть сведения о Ролане Вандерноте, — выпалила Гермиона, когда после краткого разговора с безразличной ко всему Анабель Филипп обратил на нее внимание.
— Что?!
— Если не расскажете о Гриме, я ничего вам не расскажу.
Филипп выругался на неизвестном ей языке.
— Вы русский? — спросила Гермиона.
— Нет, — отрезал Филипп. — Я могу выпытать у вас сведения силой.
— У меня есть опыт в пытках, — холодно сказала Гермиона. — Вы потеряете драгоценное время.
Филиппу понадобилось несколько минут, чтобы принять решение.
— Сначала вы расскажете, что знаете о Роланде. И если ваша информация — не пустышка, я расскажу вам о Гриме.
— Поклянитесь.
— Клянусь магическим даром, данным мне от рождения.
Глядя на рассерженное лицо Филиппа, Гермиона не сдержала торжествующую улыбку. Но она также с холодной уверенностью понимала, что ее торжество продлится до первых слов, которые раскроют правду. Она глубоко вздохнула и начала рассказ, мысленно окунувшись в тот солнечный зимний день, когда она собиралась на встречу с целителем Добсоном.
Гарри взглянул на нее и отложил утреннюю газету.
— Твои свидания начинаются слишком рано.
— Это не свидание, Гарри, — рассмеялась Гермиона. — Я хочу навестить родителей, возможно, остаться у них на неделю.
— Почему-то ты меня не убедила, — весело возразил Гарри, наливая ей чашку кофе. — А я собирался рассказать тебе кое-что важное.
— Подождать оно не может?
— Я и так вчера хотел рассказать, но не дождался твоего возвращения со свидания.
— Я устала повторять. Это не было свидание, — возмутилась Гермиона. — Рассказывай
— Это касается новогодних событий.
— Почему ты столько молчал?
— Ну вот, я и оказался виноватым. Не перебивайте меня, мисс Грейнджер.
Вчера утром я навестил Кингсли, чтобы узнать последние новости. И он рассказал мне о человеке, который не был приглашен на вечеринку и которого узнал американский посол.
Кингсли протянул мне его дело, полученное из архива секретной службы Министерства Магии США. На папке было написано имя Роланда Вандернота и дата смерти — 21 апреля 1957 года. В папке был всего один листок, на котором значилась малопонятная запись о причине смерти: «Погиб в результате испытаний генной инженерии».
— Генная инженерия у волшебников?
— Кингсли сказал, что в пятидесятых в США проводили эксперименты, сочетающие в себе магловскую науку и магию. Их результаты строго засекречены до сих пор.
— Я уверена, что появление погибшего сорок лет назад человека на вечеринке, где было совершено покушение на Малфоя — не случайность.
— Поразительно, — сказал Филипп. — Я не могу найти ни единого упоминания о Роланде Вандерноте, а девушка из будущего знает о нем. Слишком много совпадений.
— Решайте сами, — пожала плечами Гермиона.
Филипп встал и подошел к окну, за которым алело предрассветное небо, окрашивая дома красноватой дымкой. Он открыл окно и долго молчал, вдыхая свежий утренний воздух и ощущая ласково прикосновение солнечных лучей.
— Звался я Грим,
звался я Ганглери,
Херьян и Хьяльмбери,
Текк и Триди
Тунд и Уд,
Хар и Хельблинди
с тех пор как хожу
средь людей, немало
имен у меня,* — продекламировал Филипп. — Вы когда-нибудь читали древнеисландские эпосы?
— Не доводилось.
— И я вначале совершенно не интересовался мифологией чуждого мне народа. Но став Гримом, заинтересовался происхождением своего нового имени.
Я — полукровка, мое детство прошло на улицах болгарского города Добрич, и даже волшебный мир не затмил для меня очарования родного города. В детстве я увлекался литературой, меня нельзя было отвлечь от книг. Я и сейчас считаю магловскую литературу во много раз совершеннее магической. Маглы воплощают в своих книгах волшебство, таинство, а что воплощать нам, магам? У нас есть магия, но нет веры.
Вы читали «Властелин колец» Толкиена? Сейчас он популярен, но не знаю, остался ли он востребованным в ваше время.
— Поверьте, эта книга на века.
— Я рад услышать это, — улыбнувшись, сказал Филипп и продолжил рассказ: — Иногда мне требуются перерывы от своей «работы». В такие дни я скрываюсь в безлюдных местах и предаюсь своему увлечению, оставшемуся с детских времен, когда книги в послевоенной Болгарии были роскошью. Пять лет назад мне в руки попала новая книга, только появившаяся на прилавках Лондона.