Громкий шепот
Шрифт:
Стыд омывает меня, как вода из душа. Я даже не хочу смотреть на Макса, чтобы не видеть его реакцию. Мне хочется провалиться сквозь землю и исчезнуть.
Скорее всего, сейчас мне скажут, что мы были в браке и это нормально.
– Но в какой-то степени это ваш супружеский долг, не так ли? – подтверждает детектив мои догадки, приподнимая бровь и устремляя взгляд к моим ногам и короткой юбке. – Являлось ли это провокацией с вашей стороны?
Гнев начинает бурлить у меня под кожей, но совершенно не согревает конечности.
Что ты, дамочка с ручкой,
– Стоп, – рычит Макс. – Вы не…
Я обрываю его взмахом руки и поднимаюсь с кресла. Опираясь на стол ледяными дрожащими ладонями, приближаюсь к сидящей напротив женщине. Женщине, мать вашу! Такой же, как и я.
– Знаете, я думала, что в первый раз мне просто не повезло, – начинаю я спокойным голосом, хотя каждая клеточка тела желает вырвать ей волосы. – Однажды мне уже доводилось обращаться в полицию. Я пришла туда в порванном свитере, грязных джинсах и с разодранным лицом. Набралась смелости, чтобы наконец-то обратиться за помощью. Но там сидела девушка чуть младше и стройнее вас, уж не обижайтесь. Ведь, как вы сказали, нам нужна полная картина. – Я щелкаю языком. – Она приняла меня за какую-то неряшливую грязную особу, которая решила очернить честного человека. Сделала выводы по моему внешнему виду и эмоциональному состоянию, насмехаясь и не понимая, отчего я раньше не обращалась в полицию. Ведь меня бьют и насилуют. Как эмоционально, так и физически. Ее не волновало то, что меня не так давно протащили по всему заднему двору дома, что моя психика ходит по лезвию ножа. Ее волновало лишь то, что я не соответствую ее моральному компасу.
Я выдерживаю паузу и повышаю голос:
– Сейчас я пришла, будто с недели моды. Уверенная и наполненная желанием взять жизнь за яйца. Но опять же не вписалась в ваше видение мира. Ведь для вас я красивая женщина, которая по какой-то неимоверной причине имела право отказать своему мужу. Провоцировала его. – Мое лицо приближается к ней еще на дюйм. – Но знаете что? Идите к черту! Мне нужен детектив мужского пола. Потому что пока женщина осуждает женщину, мне плевать на ваш доблестный феминизм.
В кабинете тише, чем на кладбище. Я поправляю ручки на ее столе, пока детектив открывает и закрывает рот в немом возмущении. Затем я отряхиваю юбку от невидимой пыли. Сажусь на свое место и закидываю ногу на ногу.
– Пригласите человека, который выполняет свою работу, а не завидует моим босоножкам.
Теперь я настолько уверена в себе, что поворачиваю голову к Максу и встречаюсь с его наполненным гордостью взглядом, проникающим до самых костей.
Глава 11
Макс
Нормально ли то, что мне хочется крикнуть: «Вот это моя девочка»?
Нет, ненормально. Это во мне кричит и пытается взять верх семилетний Макс, который с первого взгляда влюбился в рыжеволосую девочку точно так же, как в осень.
Но мне уже не семь лет, и я абсолютно точно не влюблен в нее, просто… помогаю и защищаю ее интересы. Это то, что делают люди моей профессии. Не более.
Ага, тупица, ты же со всеми своими клиентами заключаешь фальшивый брак, не так ли? – отчитывает меня подсознание голосом
Это вынужденная мера!
Я наблюдаю за тем, как Валери дает показания. С гордой осанкой и зажатой в руках сумочкой, которой, вероятно, кто-то получит по голове, если еще раз не выслушает ее должным образом.
Без единого моего слова и вмешательства она добилась того, чтобы ее дело вел главный детектив полицейского департамента. У этой женщины яйца больше, чем у Нейта. С собой сравнивать не буду, чтобы не было так грустно.
Почему она раньше не могла так себя вести и вовремя дать отпор, не доводя ситуацию до предела?
Но, возможно, я знаю ответ на этот вопрос. Пока мы не можем дистанцироваться и находимся под влиянием того, кто имеет над нами хоть какую-то власть, наши силы и мысли существуют в параллельном мире.
Скорее всего, это несравнимые вещи, но однажды я такое испытывал. Даже не однажды, а на протяжении почти всей жизни. Брат не давал мне спокойно жить с того дня, как мы поочередно покинули утробу нашей матери. Я до последнего верил, что в нем есть что-то хорошее. Думал, что эта космическая связь близнецов наконец-то начнет работать и мы станем подходить друг другу, как кусочки пазла. Но мы были как вода и масло – абсолютно несовместимыми. Саймон постоянно выталкивал меня на поверхность.
Я даже не чувствовал себя полноценной личностью, пока жил в его тени. И только когда мне удалось вырваться из дома и начать жить собственной жизнью, прилив уверенности нахлынул на меня, как цунами.
Саймон до сих пор пытается быть едкой пилюлей при каждом удобном случае, но я научился давать отпор (наверное) и видеть его истинную натуру. Как говорится, в семье не без урода. Догадайтесь сами, кто есть кто.
Детектив Хадсон властным голосом выдергивает меня из размышлений:
– Валери, я не знаю, почему детектив Милн так себя повела. Ей известно обо всех тонкостях и подводных камнях вашего дела.
Мы начинаем переходить к самому интересному. Сейчас она узнает то, что окончательно снимет пелену с ее глаз. Возможно, после этого меня выгонят из собственного дома, но я не мог сказать Валери, что нарушил примерно сотню законов, прежде чем добыл эту информацию. И ради этой женщины нарушил бы их снова.
– О каких подводных камнях вы говорите? Все же ясно как день, – Валери сводит брови к переносице.
О, дорогая, я тоже так думал.
– Вы знали, что ранее Алекс проживал в США? – монотонно произносит Хадсон.
– Да, – кивает Валери. – Я знала, что он родом из Ньюпорта. У него была неблагополучная семья, поэтому сразу после совершеннолетия он переехал в Англию.
– Все верно, – одобрительно произносит Хадсон. – Но есть один момент. Он переехал не сразу. В девятнадцать лет Алекс женился на Шарлотте Григ, а спустя год брака его жена пропала без вести.
Цвет лица Валери сливается с ее белой юбкой. А внутри меня все разрывается из-за того, что я не мог сообщить ей об этом раньше в более комфортной обстановке. Можно кинуть в меня тысячу обвинений, но Валери нужна эта правда. Больная и грязная. Правда, которую ей скажут не друзья или знакомые, а люди, незаинтересованные в эмоциональной оценке.