Громкий шепот
Шрифт:
– Ты продолжаешь внедрять своих людей в работу клуба? – спрашивает Макс.
– Да. Скоро все будет готово. Мы на верном пути. Я свяжусь с вами позже и расскажу, что от вас потребуется.
Звонок прерывается. Макс подходит ко мне со спины, но я не нахожу смелости повернуться к нему. Уверена, он считает меня полной дурой.
– Ты не виновата. Ни в чем, – твердо произносит он. – Ты любила его.
– Это не оправдание! – Я разворачиваюсь, вскидывая руки. – Именно я привела его в наши жизни! Именно я не замечала всего дерьма! Из-за меня мы погрязли в страхе! Нельзя
– Хорошо! Тебе станет легче, если я буду говорить, что ты была настолько слепа и нема, что до последнего верила человеку, который прогнил изнутри? Что ты, мать твою, настолько добра, что с аппетитом ела всю лапшу, которую он развешивал на твои уши, как драгоценные украшения? Что в душе ты маленькая девочка, которая ищет любовь в каждом прохожем? – Он усмехается, пока внутри меня поднимается гнев. – Да, Валери. Ты слабая семилетняя девочка. Просто в тот раз, когда ты решила выйти замуж, тебе не встретился добрый мальчик.
Я бросаюсь на него как одичавшая кошка.
– Я не слабая! – Несколько раз пытаюсь оттолкнуть его огромное тело. – Я не маленькая! – Бью его в плечо, но он не двигается с места. Боже, Валери, приди в себя. Ты действительно такая же, как Алекс. – И я, черт возьми, не немая и не слепая! И не глупая!
Прыгаю, чтобы толкнуть его сильнее, потому что мне не хватает роста, но Макс подхватывает меня под бедра и рывком притягивает к себе.
Наши носы соприкасаются. Мы смотрим на губы друг друга, пока его горячие ладони обхватывают мои ягодицы. Тепло оседает внизу живота, заставляя меня крепче сжать его талию ногами.
– Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю. – Учащенное дыхание Макса касается моих губ. – Просто ты хотела, чтобы тебя любили. Это нормально, но нездоровая любовь лишает рассудка. Она отнимает душу, а не наполняет ее.
Он прав. До ужаса прав. Когда ты лишен любви слишком долго, то пытаешься заполнить эту пустоту, не дающую нормально дышать, чем угодно. Кем угодно. Утрируешь восприятие к самым малейшим проявлениям небезразличия и внимания, лишь бы думать, что ты важен.
– Даже рак лечится. Так что нездоровую любовь тоже можно искоренить. И ты это делаешь. Не без ошибок и шрамов. Но делаешь. Гордись собой! – Макс соприкасается со мной лбом, сильнее сжимая мою задницу. Мурашки пробуждаются ото сна и рассыпаются по всему телу.
Я облизываю губы, потому что они пересохли от частого дыхания. Проследив за этим движением, Макс морщится, словно ему больно.
– Я горжусь собой, – хриплю, пытаясь перебороть резкие вздохи. – Мы сильные. Нам не страшно. Мы справимся.
– Вот так. Кто ты, Валери? – Он резко притягивает меня ближе, и я ощущаю, как его возбуждение касается моих ягодиц.
Мы шумно выдыхаем.
– Я Мерида.
– Любишь стрелять из лука?
– Люблю попадать в цель, – шепчу я, почти касаясь губами его губ.
Дверь в кабинет распахивается, словно от сквозняка. Я заглядываю за плечо Макса, пока
Нейт стоит с голливудской улыбкой, опираясь на стену, а Грейс с сердечками в глазах делает снимок на телефон. Звучит щелчок камеры, и Нейт произносит:
– Слава богу, все в штанах.
Мы с Максом смеемся, но он не отпускает меня. А я не отпускаю его.
Отлично, вот мы и прожили еще один сумасшедший день.
Глава 20
Валери
Следующим сообщением Макс присылает фотографию магазинного прилавка, заставленного карамельным попкорном. Слюна моментально скапливается во рту, чуть ли не капая на пол, как у Брауни.
Я откладываю телефон на кухонный остров и с ужасом осознаю, что щеки болят от улыбки.
Боже, этот мужчина… Качаю головой, чтобы стряхнуть всю волшебную пыльцу, которой он обсыпал меня сквозь расстояние. Непонятно, что это такое и как это называется. И могу ли я вообще принимать такие чувства и давать им название?
Влюбленность и любовь к Алексу казались сахаром на лезвии ножа. Они были бурными водами, которые манили, как наркотик, заставляя отбрасывать разум. Я с жаждой испивала из них, как человек, вышедший из пустыни.
Гудящие под кожей чувства к Максу похожи на приятное покалывание, распространяющееся в замерших кончиках пальцев, когда тянешь руки к теплу костра. Оно ласкает дюйм за дюймом, согревая все больше и больше. В какой-то момент ты уже не осознаешь, что буквально полыхаешь от жара. Щеки горят, и возникает дурманящее, но не лишающее рассудка головокружение.
Я вижу, как двор освещает свет фар, после чего раздается вибрация телефона. Странно, Макс не мог так быстро доехать. Схватив телефон, смотрю на имя абонента, иду к входной двери и отвечаю на звонок.
– Миссис Гилберт, – приветствует меня охрана. – Тут мужчина… – Небольшая пауза. – Подозрительный мужчина по имени Саймон, но с внешностью мистера Гилберта. Это странно? С ним еще и не менее подозрительная женщина – Саманта.
Наша охрана всегда ловка на подбор выражений.
Что здесь забыл Саймон? И могу ли я вообще его принять без Макса? О, и Саманта. О ней я вообще почти ничего не знаю.
– Я его брат, тупица! Что вы тут устроили? Я могу приезжать в этот дом, когда захочу! – кричит Саймон по ту сторону.