Громовая жемчужина
Шрифт:
Дни Голодных Духов закончились, и наступили — по крайней мере, для княжеского двора, — дни Долгожданного Представления. С театральной затеи был сдернут покров тайны. Касима официально объявила о дне премьеры. Реконструкция древнего театра перестала быть делом узкого кружка, каждый день к ней подключались всё новые люди. Накануне премьеры прежде уединенная, пользующаяся дурной славой гора Омаэ превратилась в нечто среднее между сезонной ярмаркой и подворьем столичного храма накануне праздника. На берегу толпились слуги, выбирая для своих господ зрительские места поближе к сцене; устанавливались зонтики, раскладывались
В глубине сцены, рассевшись на длинных помостах, сыгрывались музыканты. На дюнами и песчаными склонами разносились звуки мелодий, которых здешние ками не слышали много сотен лет. Плачущие переливы тростниковой флейты, — каждая трель оттенена задумчивым вздохом; резкие скрипучие вскрики котты с ее странно нежным мелодичным эхом и щелканьем костяной лопатки по струнам; звонкий треск маленьких барабанов и сердитый рокот средних. Временя от времени раздавался гулкий бас большого барабана, исходящий словно из-под земли. Большой барабан в аккомпанементе не участвовал — его задачей было возвещать зрителям о появлении на сцене призрака или беса.
Возле сцены собралась толпа бездельников. Рассевшись прямо на земле или на толстых сосновых корнях, они увлеченно наблюдали, как актер-напарник пляшет в двух масках поочередно, изображая сцену встречи рыбака Умуги и старика-Черепахи. Одну маску Херуки придерживал напротив лица, а другую вертел в руках, делая вид, что это морская черепаха, которую он только что подобрал на побережье. Херуки играл вполсилы, дурачился и кривлялся, «обкатывая» роли и запоминая текст.
— Ах, бедолага! — декламировал он во весь голос, нежно глядя на панцирь «черепахи». — Ну что, досталось тебе? Слыхал я, что цапля тысячу лет живет, а черепаха и того больше — а ты нынче едва не погибла! Хорошо, я подоспел вовремя! Видно, в самом деле суждено тебе долголетие. Ну, плыви себе, да смотри, больше не попадайся мне в руки… не то стать тебе супом!
«Рыбак», изображая душевные муки, прижал «черепаху» к сердцу. Зрители засмеялись. Херуки спрятал за спину обе маски и голосом сказителя продолжил:
— Долго думал рыбак, не сварить ли суп из волшебной черепахи, но все-таки выпустил в море…
— Этого нету в тексте! — с хохотом крикнул из толпы Анук.
Херуки, не обращая на него внимания, продолжал:
— С этими словами отпустил Умуги черепаху в море, а сам отправился домой.
На другой день, как всегда, отправился он в море рыбу ловить. Вдруг слышит, кто-то окликает его: «Эй, сынок!».
Последние слова Херуки прохрипел таким правдоподобным старческим фальцетом, что зрители снова грохнули от смеха.
— Везунчик играет так, словно он родился актером! — воскликнула Цукиеми, хлопая в ладоши. — Это ведь я первая сказала, что он мастер превращений, правда? А вы мне не верили!
Сахемоти вполглаза наблюдал за репетицией, едва скрывая нетерпение. Он с самого утра ждал обещанного княгиней посыльного с яшмовым зеркалом, а того всё не было. Анук и Цукиеми болтались поблизости. Морская демоница привлекала к себе всеобщее
— Мастер котты, вон тот, лысый, — Цукиеми повела в его сторону шуршащим рукавом. — Он от меня без ума.
— Ага, — подтвердил Сахемоти, — сегодня утром он уже подъезжал с просьбой тебя выкупить.
— И что ты ему ответил?
— Соглашался бы, — сказал Анук. — Заработали бы кучу серебра на ровном месте.
Сахемоти махнул рукой.
— Я сказал, чтобы договаривался с ней сам.
— Вижу — договорился, — язвительно заметил Анук, демонстративно рассматривая великолепный костюм.
Цукиеми только ухмыльнулась.
— Он сказал, что я совсем не похожа на простую рыбачку…
— А с чего тебе быть похожей на рыбачку, если ты на этот раз утопила аристократку?
— Уж постаралась, специально к премьере. Разве не элегантное тело, мальчики?
Анук скорчил рожу. Сахемоти выразительно промолчал.
Внезапно на горе стало еще более шумно, чем прежде. Слуги забегали, как муравьи в растревоженном муравейнике. Со склона цепочкой спускались вновь прибывшие, каменные террасы запестрели зонтами и парадными накидками.
— Никак, княгиня сама приехала! — воскликнул Анук. — Только ее здесь не хватало!
Судя по лицу Сахемоти, он был полностью согласен с братом.
Вскоре возле сцены появилась и сама княгиня. Вытягивая шею, она вертела головой, разыскивая мастера Терновую Звезду. Сахемоти встал и поклонился. Касима приветствовала его ласковой улыбкой, но тут же помрачнела, заметив рядом с ним разодетую Цукиеми. Морская демоница не удержалась, чтобы не поддразнить ее — склонилась к плечу Сахемоти и что-то зашептала ему на ухо, прикрываясь веером.
— А я догадалась, что ты замышляешь, — проворковала она, поглядывая из-за веера на побледневшую от злости княгиню. — Знаешь, та же самая мысль возникла и у меня, когда прежняя княгиня, мать этой ревнивой девчонки, отправилась на своем раззолоченном корабле в увеселительное плавание вдоль побережья. Я следила за ними почти месяц, но так и не смогла дождаться удачного момента. Жаль, что я не умею вызвать шторм. Утопить корабль я, конечно, не рассчитывала, но княгиня могла бы и искупаться разок одна при луне. Пришлось удовольствоваться парой служанок, которые отправились как-то ночью порезвиться в волнах. Скажи, бог-дракон, когда ты с ней покончишь, ты вернешься в море? Почему бы тебе не взять меня в жены? Мы будем вместе править Тайхео…
— Опять завела старую песню, — фыркнул Анук. — Если брат надумает жениться, так найдет себе кого-нибудь получше старой протухшей упырихи…
— Ах ты выродок печёный!
— Заткнитесь оба, — бросил Сахемоти.
Подошла княгиня. Демонстративно не замечая Цукиеми, она сердечно обратилась к актеру.
— Вот ваше зеркало, получите. Всё совершенно официально, с положенными разрешениями и печатями. Пока — на десять дней, а дальше будет видно. Я понимаю, что слишком долго с ним тянула. Вы уж простите, мастер Звезда. Семейные неприятности. Стоило мне на пару дней уехать в святилище Дзию, как мой младший муж тут же разбил себе голову, свалившись с крыльца.