Громовая жемчужина
Шрифт:
— Интересно, как вы их отличаете? — неприязненно спросила Мисук. — По каким приметам?
Рей, не глядя на нее, сказал:
— Знаешь притчу о грязной рубашке, брат? На чистом полотне малейшее пятнышко заметно, а на грязной, хоть в помоях ее полощи, ничего не видать. То же и с душой. Душа грешника слепа. Чистая душа с легкостью различает любое зло.
— А я думала, наоборот — чистая душа зла не видит, — с вызовом сказала Мисук.
Рей не ответил.
— Что за побратим у тебя! — ворчала Мисук, убирая со стола, когда чиновник
— Он ведь бывший монах, — объяснил Ким. — Наверняка он считает, что женщине при беседе мужчин не место. Будь на его месте дядя Вольгван, наверняка вел бы себя так же.
Мисук бросила чашки и повисла у него на шее.
— Вот тем ты мне и нравишься, что не такой, как они!
Они оба ошибались. Рей прекрасно рассмотрел Мисук. Более того, он распознал в ней нечеловеческое существо и догадался, кто это, хоть раньше и не видел — по рассказам Кима. Желтоглазая черноволосая девица, развязная и вызывающе привлекательная, дочка горной ведьмы и тигра-оборотня, которая своим колдовством — Рей был в этом абсолютно уверен, — погубила и Кима, и монастырь, а вместе с ним — и прежнюю его, Рея, жизнь. «Ах, Ким! Горные ведьмы все-таки добрались до тебя, — думал Рей, когда носильщики уносили его паланкин прочь от дворца Вольсон. — Все-таки ты попался в их когти, как я и боялся…»
Вечером, на закате, в покои Кима заглянул Сеннай. Загадочно хихикая, он сказал:
— Ким, выйди к воротам. На это, ей-ей, стоит посмотреть. Там какие-то чудаки — говорят, что пришли за нами…
Во внешнем дворе и в самом деле творилось нечто странное. Ворота были распахнуты настежь, перед ними собралась небольшая толпа — Ким узнал начальника княжьего караула, — несколько слуг в цветах Енгон и какие-то чиновники. За воротами топтались два стражника с вымпелами Небесного Города. Чиновников было трое. Один совал всем под нос развернутый свиток. Другой подслеповато озирался, опираясь на длинный посох. Третий стоял немного позади и с торжественным видом держал в руках расписную бадейку с водой. По двору разносилась громкая ругань, сквозь которую часто прорывался визгливый вопль «приказ Неименуемого!» — как будто только эти слова и защищали гостей от того, чтобы быть немедленно выкинутыми на улицу. Слышались также слова «священный пруд», после которых ругань становилась еще более свирепой.
— Что творится? — крикнул Ким.
Во дворе мгновенно установилась тишина.
— Эти бездельники чего-то от вас хотят, княжичи, — вытягиваясь, сообщил начальник караула.
— Согласно императорскому указу об очищении города от скверны, — оттараторил первый чиновник. — Пункт пятый. «Хваран, как лицо в процессе обучения входившее в общение с демонами, должен доказать, что он не одержим никаким бесом, духом или призраком, либо иным обитателем преисподней».
— Выкиньте их за ворота! — резко произнес Ким и развернулся, намереваясь уйти.
— «Доказательство невиновности осуществляется посредством испытания святой водой. Испытуемый должен окунуться в священный пруд храма Конопляного
— Да как вы посмели вторгаться сюда с этой ерундой! — рявкнул кто-то из княжьих слуг.
Спор разгорелся снова. Сеннай сплюнул, подошел к бадейке и поплескал себе в лицо.
— Достаточно? — насмешливо спросил он, утираясь рукавом.
— Вполне, — ответил чиновник. — Благодарю вас за сознательность. Теперь вы, светлейший княжич Ким, и мы уходим.
Ким пожал плечами и сделал шаг вперед.
Подслеповатый с посохом неожиданно уставился в одну точку, как собака, учуявшая дичь.
— Ким, не подходи к нему! — раздался в тишине голос Мисук. — Не трогай воду, в ней яд! И держись подальше от слепого — это заклинатель!
При слове «яд» караульные дружно схватились за оружие. Слепой указал концом посоха на Мисук и что-то тихо сказал второму чиновнику. Тот удовлетворенно кивнул.
— Ага. Вот и она. Прекрасно.
Чиновник вытащил из рукава еще один свиток и зачитал:
— «Императорский указ об очищении города от скверны, пункт первый. Об очищении столицы от нечистой силы, оборотней и бесов». Княжич Ким, ваша наложница подозревается в том, что она — оборотень. Посему она так же должна пройти испытание священной водой…
— Мисук, уходи на женскую половину! — приказал Ким и повернулся к чиновникам. — А вы — проваливайте со своей бадьей, пока целы!
— Еще чего! — гордо тряхнула головой Мисук. — Уйти и бросить тебя здесь одного? Нет уж, я докажу им, что я не оборотень. Тоже мне, заклинатель. Шарлатан! Фею от оборотня отличить не может!
В этот миг слепой точным движением швырнул горсть белого порошка прямо ей в лицо.
— Ай, жжется! — вскрикнула Мисук, схватилась за лицо… и начала исчезать.
Над двором пролетел дружный вздох. Стражники подались назад. Со всех сторон бежали слуги. Во внутренних помещениях раздавались громкие голоса.
— Пытаешься сбежать, нечисть? А не выйдет, — деловито бормотал заклинатель. — Скорее, лейте воду!
Третий чиновник опрокинул бадейку. Вода выплеснулась и волной хлынула под ноги Мисук, намочила подол. Силуэт Мисук, уже едва заметный в летних сумерках, дернулся и помутнел. На серых каменных плитах, которыми был вымощен двор, разлилось темное пятно.
— Да у них там не вода, а кровь! — воскликнул кто-то.
— Совсем немного гусиной крови! — перекрикивая поднявшийся шум, объяснял чиновник. — Буквально полтыквы на всю бадейку!
— Я тебе сейчас покажу кровь, черепаший сын! — заорал Сеннай, выхватывая меч. — Да не полтыквы, а побольше!
Свое зловещее обещание юный хваран выполнить не успел. Мисук, снова обретя плоть, издала ужасный крик и упала как подкошенная. Ким едва успел подхватить ее.
— Что вы с ней сделали?! — бледнея, крикнул он.