Грозный отряд
Шрифт:
— Аргх.
Он отшатнулся, когда теплая струя собачьей мочи плеснула ему в лицо и потекла по подбородку на одежду. Инстинктивно он оттолкнул животное в сторону. Оно выскользнуло из его рук, и он услышал всплеск, когда собака упала в воду. Вытерев лицо тыльной стороной ладони, он уставился вниз, пытаясь разглядеть собаку.
Она пропала.
Эремул посидел еще немного, смотря куда-то отсутствующим взглядом. Затем, очень медленно, развернул кресло и начал одинокое путешествие назад, в книгохранилище.
ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ
Слева. Справа. Укол. Хорошо.
Коул
Его подготовка была весьма напряженной, это было тяжелее, чем все, с чем он сталкивался раньше. Понятия деньи ночьне имели никакого смысла в этом мрачном месте, казалось, не успел он рухнуть в свою постель, как его уже тычками пробуждают для очередных бессчетных часов спарринга. Он узнал, куда лучше ударить человека кинжалом, чтобы убить быстро и тихо. Он и Темный Сын выслеживали друг друга на разрушенных улицах священного города, и каждый стремился избежать обнаружения и застигнуть соперника врасплох. Коулу все еще не удавалось превзойти наставника, но шамаатанец часто высказывался о его успехах.
— Ты был подобен инструменту, — сказал Темный Сын. — С зазубренной кромкой, не сосредоточенный и тем не менее небезнадежный. Теперь ты становишься оружием.
— Оружием, — повторил Коул. — Ангелом смерти.
Темный Сын нахмурился.
— В этом еще нужно убедиться. Прежде чем мы здесь закончим, тебя ожидает последнее испытание. Оно позволит проверить все, чему ты научился.
Убийца повел его по широкому проспекту с рухнувшими зданиями, освещая путь факелом, который держал в руке, одетой в перчатку. Наконец они пришли к груде покосившихся стен, образовавших узкий проход. В нем стояла темнота.
— Участок развалин перед нами — настоящий лабиринт переулков, — объяснил Темный Сын. — Где-то внутри него находится человек — твоя цель. Ты должен его выследить. Когда найдешь, должен убить.
— Убить его? — повторил Коул с некоторой тревогой. — Что он сделал, чтобы заслужить смерть?
Темный Сын помолчал.
— Это имеет значение? Он — враг Телассы.
Коул поразмыслил. Он потопил лодку, которая преследовала «Искупление», но в ней было полно стражников, полных решимости причинить вред ему и его товарищам-беглецам. Кроме того, это было обезличенное деяние. Он никогда раньше не убивал человека лицом к лицу. Не со сталью в руке.
— А что это за враг? — настаивал он.
Шамаатанец прищурился.
— Самый худший. Из тех, что хотели бы предать Телассу мечу. — Он умолк на мгновение. — Ты сказал, что ты — ангел смерти.
— Я — герой, — ответил Коул.
Темный Сын вздохнул.
— Разница между героем и убийцей — только в способности первого оправдать всякое темное деяние перед любым, кто готов слушать. Даже перед самим собой. Особенноперед самим собой.
— Мой отец был не таким, — заявил Коул. — Он всегда поступал правильно. Он стоял за слабых и угнетенных.
— Как будешь и ты, — ответил убийца. — Как только всадишь Проклятие Мага в спину Салазару и освободишь Сонливию от его тирании, ты получишь право называть себя героем.
Коул сделал глубокий вдох. «Я покажу ему — во мне есть то, что для этого нужно». Он вытащил свой кинжал и вступил в лабиринт.
Было
Ему приходилось в это верить.
Впереди замерцал свет. Низко пригнувшись в тени, он прижался спиной к стене и застыл в ожидании. Свет мигнул еще раз и исчез. Коул поднялся и начал тихо пробираться туда, где заметил свечение.
Он прислушался. В тишине лишь слабо журчала вода, попискивали крысы… и — да, вот оно, негромкое бряцание доспехов человека, который беспечно идет неподалеку от него.
Отправившись вперед, на звук, и двигаясь как можно тише, он крепко сжал кинжал. Свет появился вновь и стал усиливаться. Наконец на перекрестке двух переулков Коул засек свою цель.
Этот человек оказался на несколько дюймов выше него. На нем была бронзовая кольчуга и шлем, полностью закрывающий голову, в правой руке — длинный меч, в левой — фонарь. Не обращая внимания на производимый шум, он повернул в одну сторону, затем в другую, держа клинок перед собой и поднимая фонарь повыше, чтобы вглядеться в полумрак, окружающий его со всех сторон.
Убедившись, что человек на него не смотрит, Коул пополз вперед. Он был уже в дюжине футов, когда воин неожиданно повернулся и поднял фонарь. Откатившись в сторону от света, юный Осколок спрятался за разрушенной стеной, едва достававшей ему до пояса. Он слышал, как воин подходит все ближе. Коул затаил дыхание и беззвучно чертыхнулся. Если дойдет до прямого противостояния, то ему мало не покажется.
Свет приблизился и резко остановился. Шаги прекратились. Коул слышал прерывистое дыхание из-под шлема. Он напрягся, готовясь броситься в сторону, как только воин рванется вокруг стены.
Свет замигал и затем стал удаляться, шаг за шагом его мишень отступала все дальше. Коул снова задышал. Это было так близко.
Обретя уверенность в том, что его не заметили, Коул выскользнул из своего укрытия. Человек в доспехах опять смотрел в противоположном направлении. Коул крался вперед, медленно приближаясь к цели, дюйм за дюймом. Наконец он оказался за спиной воина, так близко, что учуял запах его пота. У него нет никакого запасного варианта. Если он упустит свой шанс, то воин, вероятно, стряхнет его с себя и пронзит мечом. Мелькающие в сознании воспоминания о провальном столкновении со стражниками напомнили ему об ужасных последствиях неудачи.
«Я — Даварус Коул, — сказал он себе. — И этим я занимаюсь».
Он успокоился. Одним плавным движением он обхватил рукой голову воина и поднял ее вверх. Другой рукой он засунул кинжал под шлем и, полоснув по шее, ощутил, как клинок разрезает плоть. Воин издал слабый всхлип и попытался вырваться. Крепко держа его, Коул чувствовал, как руку заливает теплая жидкость.
В считанные мгновения все было кончено. Человек дернулся и замер. Коул осторожно опустил тело на землю. Он испытывал странные чувства. В этом деянии нет никакой доблести. Это — не достижение и чувства гордости не вызывает. Не тем пристало заниматься герою.