Грубиян на одну ночь

Летова Мария

Закрыв глаза, растворяюсь в этом касании.

Глеб шумно втягивает в себя воздух и сильнее сжимает мой подбородок. Раскрывает мои губы своими, и когда соединяет наши языки, я со стоном обнимаю руками его шею. Его руки сжимают меня в ответ. Все скопившееся за последние недели напряжение испаряется. Растворяется в моих ощущениях от близости сильного тела вокруг меня. Жадных мужских губ на моих и запахе его парфюма.

— Я думал, ты будешь кусаться… — бормочет мне в губы.

Заглянув в его глаза, смеюсь.

В

них тоже плещется веселье, и вопрос нравится ли ему все это или нет отпадает сам собой.

— Только, когда останемся наедине, — обещаю ему.

— И когда это будет? — осматривается, повернув голову.

Снова смеюсь, сползая с его шеи.

— Расслабьтесь, капитан, — мурлычу. — Это ваша свадьба.

Глава 19. Глеб

Лампочки гирлянд отражаются в воде озера, и это красиво.

Здесь вообще красиво.

Втягиваю в себя свежие запахи загородной природы и раздуваю легкие, испытывая прилив странной ностальгии. Может, это от того, что день сегодня особенный. Красивое место, и момент тоже. Все, с кем я хотел бы этот момент разделить, уже здесь. У меня таких людей не много.

— Где такие водятся? — интересуется на последок Олег, армейский товарищ, с которым вместе служили по контракту.

Протянув мне руку, смотрит на освещенную гирляндами площадку, в центре которой уже изрядно схуднувший трехэтажный торт и толпящиеся вокруг него гости.

Тихо смеюсь и допиваю в стакане виски, проглотив заодно и лед.

— В волшебной стране, — пожимаю ему руку, наблюдая, как Рита порхает вокруг торта в моем пиджаке, наброшенном на голые плечи.

Вместе с сумерками немного упала температура, но я в основном этого не чувствую. Греет виски и гуляющий в крови дзен.

— Ясно, — вздыхает друг. — Мне не светит. Ладно, бывай, — хлопает по плечу. — Поздравляю. Праздник супер получился.

— Спасибо, — отзываюсь, проводя пятерней по голове.

Я чувствуя себя голодным.

Она тоже чувствует мой голод, потому что я не спускаю с нее глаз.

Следя за каждым ее движением, как голодный волк.

Не знаю, возможно ли вообще унять этот голод, или мне маяться с ним до конца жизни.

Обернувшись через плечо, Рита ловит мой взгляд на своем затылке.

Привычка — вторая натура. Мне тридцать один, и привычек у меня выше крыши. Самая масштабная, выработанная в качестве необходимости за годы работы в отделе — всегда оставаться незаметным и не привлекать к себе внимание. Очевидно, с ней мне придется попрощаться, как и с бывшей работой. Там, где есть моя жена, оставаться незаметным нельзя, потому что сама она незаметной быть не умеет, а стало быть и я не смогу.

Вручив стакан проходящему мимо парню в фартуке, вижу, как, пересекая газон, ко мне направляется Люба. На ней свободное платье чуть выше колена и туфли на шпильках. Волосы

уложены красивыми волнами на плечах и спине. Живота в таком платье у нее не видно, ее мужа поблизости я тоже не наблюдаю.

Остановившись рядом со мной, она откашливается и говорит:

— Саша пошел за машиной. Мы поедем. Я… в общем, устала. Ноги гудят…

— Спасибо, что пришли, — кладу руки в карманы брюк.

Безымянный палец холодит ободок обручального кольца.

Новое ощущение, к которому нужно привыкнуть.

Привыкнуть к тому, что я теперь женатый человек, будет не сложно. Глядя на то, как воздушная полупрозрачная юбка облегает бедра моей жены, как ветер бросает в ее лицо шелковые пряди темных волос, я понимаю, что абсолютно и бескомпромиссно счастлив.

Переведя глаза на Любу, вижу, как пытливо она всматривается в мое лицо, и хоть, объективно, она уже взрослая женщина, я бы не смог объяснить ей того, что сейчас чувствую.

Гордость и умиротворение, легкую агрессию к миру, потому что с его стороны всегда есть какая-нибудь угроза. Чувствую себя счастливым.

— Ты ее любишь, да? — тихо спрашивает она. — Ты так на нее смотришь…

— Наверное, — пожимаю плечами, не вдаваясь в подробности, которые слишком личные.

— А она тебя?

Щелкнув сестру по носу, говорю:

— Хрен знает.

— Фу, — закатывает глаза и смотрит на гостей. — Строй из себя дурочка и дальше.

Рита идет к нам, кутаясь в моем пиджаке и огибая гостей.

— Привет, — обращается к Любе.

Осторожно изучает ее лицо, переводя глаза с нее на меня.

— Привет… — бормочет та, переминаясь с ноги на ногу на своих громадных шпильках.

— Вот, — Рита протягивает ей контейнер с большим куском свадебного торта. — Бонус, как родственникам.

— Эмм… спасибо, — забрав у нее контейнер, Люба смотрит на меня и выпаливает. — С днем рождения, — посмотрев на Марго, лепечет, — Поздравляю. Все было очень круто… особенно голуби.

Последнее замечание — шутка. С голубями вышло дерьмово. Затертые следы на лацкане и плече моего пиджака тому доказательства.

Опустив голову, Марго смеется.

— Спасибо, — снова смотрит на Любу. — Уходите?

— Эмм… да. Устали… то есть, это я устала, Романову то чего уставать.

— Точно, — улыбается Рита. — Увидимся еще, да?

— Угу, — невнятно отзывается Люба. — Ну, пока… — взмахивает рукой и уносится по дорожке в сторону ворот и стоянки.

Стук ее каблуков перебивает даже легкую музыку, которую давно пустили фоном.

— Она очень милая… — тянет Марго.

— Ага, — смотрю на нее, раскачиваясь на пятках.

На щеках у нее румянец, а в черных, твою мать, колдовских глазах отражаются огни гирлянд, которые зажглись с минуту назад.

Любуюсь.

Сегодня я целовал ее раз пятьсот, но все равно голодный.