Грязные игры

Сухнев Вячеслав Юрьевич

Подходящий пикничок, подумал Акопов. Шарахнуть бы по фазенде из гранатомета! Половина московских цветочниц выполнит годовой план...

Гости собирались, но Антюфеев так и не появился.

– Пожалуй, толстячка не будет, - просопел над ухом Борис.
– Не позвали на чай - не в той весовой категории!

Между тем многозвездный генерал, похожий на жабу, по-хозяйски уселся во главе стола на втором этаже фазенды и прогудел:

– Кого ждем, бояре?

– Полковника Эсенова, - ответил Ткачев.

– Ну, пока чурка подойдет, давай

стресс снимем. Банкуй, что ли, Гена!

Стресс снимали водкой и салатом. Заместитель министра внутренних дел опрокинул на колени тарелку. Замминистра обороны заржал:

– Ручонки-то играют, Дима? С перепою или со страху? Не ссы, прорвемся. Ну, разговаривал со своим?

– Нет. И не буду. Он меня за такие разговоры, Федор Васильевич, в землю вгонит по уши. Не пойдет с нами, уверен.

– Чему вас, Дима, в университетах обучают?
– вздохнул заместитель министра обороны.
– Человеком, чтоб ты знал, командуют страх смерти и хотение жизни. Твоего на голый крючок не возьмешь - ему не нужны ни деньги, ни портфели. А ты поставь его, падлу, перед выбором... Чтоб он знал:

не поможет нам сегодня, останется завтра без головы. А безголовому звезды и портфели не нужны. Ты как думаешь, Грищенко?

– Примерно так же, - отозвался заместитель начальника Управления. Играть надо за сильную команду. Тут вы, Федор Васильевич, правы.

– А почему вы так уверены, что наша команда сильнее остальных? спросил заместитель министра внутренних дел.

– Тю, Дима!
– сказала жаба из Минобороны.
– Половина людей вокруг Седого - за нас. Вторая половина станет ждать конца матча. А на поле выйдут Вооруженные Силы! У Седого нет шансов... Так что, Дима, еще раз объясни своему участковому, чем он рискует.

– А как дела у таманцев?
– спросил Ткачев.

– Все в порядке, - ответил Федор Васильевич.
– Если получат приказ идти на Москву, то у экипажей обнаружится пищевое отравление. С поносом в танке не высидишь. Дивизию имени Дзержинского отправим на учение под Белгород. Пусть ребята учатся брать промышленные объекты, захваченные, га-га-га, террористами...

Наконец, уже в сумерках, прибыл Эсенов, бывший премьер-министр республики Шаона, а ныне вице-президент российско-шведской нефтегазовой компании "Стандарт".

– Все в сборе, - сказал замминистра обороны.
– Можно начинать. Веди совещание, Геннадий Анатольевич.

– Разрешите?
– вклинился Эсенов.
– Перед началом совещания я хочу сделать заявление. Сегодня в нашу компанию прибыла группа ревизоров из федеральной налоговой службы и бухгалтер из Мюнхена. Все операции остановлены, документация изъята. Нам объяснили, что идет рутинная проверка правильности налоговых отчислений. Поскольку объемы наших поставок весьма значительны и к тому же есть другие стороны финансовой деятельности компании, проверка может затянуться. Следовательно, мы не можем гарантировать, что профинансируем нашу часть проекта.

В комнате повисло напряженное молчание.

Акопов на расстоянии

чувствовал это напряжение.

– А это что?
– спросил Борис, заметив на столе инфракрасные очки.
– Ух ты! Новье - я с такими не работал...

– Я попрошу, - сказал Эсенов, - попрошу генерала Грищенко, присутствующего здесь, объяснить, и по возможности доступно, каким образом подобная операция прошла мимо его внимания?

Кодла за столом бессвязно зашумела.

– Я жду, - сказал Эсенов неприязненно.

– Боюсь, мои объяснения покажутся неубедительными, - вздохнул Грищенко, - но я ничего не знал.

– Если вы, господин Грищенко, курируя все мероприятия, связанные с экономикой, не знали о проверке нашей фирмы, о наглом налете, если быть точнее... то это говорит о скромности масштабов деятельности Управления, о котором я был так наслышан. Или о том, что вам не полностью доверяют.

В любом случае мое присутствие здесь бессмысленно. Поэтому позвольте вернуться к моим текущим делам. Я еще должен подготовить некоторые объяснения нашему гостю из Мюнхена. До свидания, господа.

Прошло несколько минут. Небольшие бобины на акоповском пульте записывали тишину в зале совещаний.

– Знатно он тебе врубил по рогам, Грищенко, - сказал наконец Федор Васильевич из Минобороны.
– Хороший вопрос - вовремя поставленный. Умный чурка пошел - спасу нет.

– Он не Грищенко врубил, - сказал замминистра внутренних дел.
– Это он нам всем врубил. Ну, и как вы собираетесь начинать с голой задницей, Федор Васильевич?

– Да, вовремя поставленный вопрос, - издевательски прокомментировал Ткачев.
– И у меня, Федор Васильевич, такой же: почему до сих пор не начата передислокация моей армии? Ведь приказ на это давно подписан!

– Передислокация...
– раздраженно сказал замминистра обороны.
– Куда тебя передвигать, Гена?

Никто не хочет принимать нашу славную армию.

Демократия, мать твою... Каждое говно из городской администрации лоб морщит, как заслышит про размещение войск. А что скажет народ?.. Народ, оглоблю в рот! Семьдесят лет молчал, а тут разговорился. Только что из Серпухова сообщили - не могут принять три батальона. Негде. Стыдоба! И в Калуге, и в Туле ни мычат, ни телятся...

– Тогда, может, и мне, как Эсенову, отвалить?
– задумчиво спросил Ткачев.
– В самом деле, какого черта я тут загораю?

За столом вновь зашумели.

– Смотри-ка, -толкнул Акопова Борис, забавлявшийся с очками ночного видения.
– Там, на улице! Интересное кино, брат!

Акопов надел очки и рассмотрел движение нескольких объектов на территории дачи.

– Это охранники гуляют. Им положено.

– Ты дальше, дальше смотри - за забором.

Акопов пригляделся. Точно: за деревом, метрах в двадцати от дачи, виднелся неподвижный силуэт человека - со стороны, противоположной улице.

Неподалеку чуть шевелился второй силуэт. Как будто силуэт что-то искал в траве.