Грязные игры
Шрифт:
– В теории -да.
– Хорошо, ют тебе практика. По большому счету, мне наплевать, что говорит в течение года премьер-министр о президенте своему пресс-секретарю. Я не собираюсь их шантажировать, использовать записанную неосторожную болтовню. Но когда я захочу узнать приватное мнение премьера о конкретных действиях президента - мне его сообщат. А когда понадобится внушить премьеру мое мнение - его передадут. Ну, для чего устанавливать подслушку в премьерском кабинете или в спальне?
Да еще операторов сажать на дежурство, пленку изводить... Так и с этими шредерами. Конечно, пожар -лучшее средство от клопов, но какие
А ему не интересно, каким образом я прикрываю его священную войну. Ничего лишнего! Ни машинок, ни бумаг, ни людей!
– Насчет людей... В этом я убедился на собственной шкуре. Фигаро здесь, Фигаро там.
– А что ты хотел? Да, тебе приходится выполнять разнообразную работу. Весьма разнообразную.
Ну, давай наймем тридцать тысяч курьеров. Однако тогда понадобится старший курьер - распределять задания. Ему понадобятся заместители - по отраслям. И контролеры - проверять, как выполняются задания. И через месяц я буду записываться на прием к старшему курьеру. А он начнет брать взятки, чтобы принять меня вне очереди. Это, брат, трагедия госаппаратов, мечтающих владеть всей информацией и полностью контролировать ее прохождение по вертикали. Бумажки как раз и создаются для контроля. Но чем больше бумаг - тем больше вероятность протечки. А спецслужба тем сильнее, чем меньше о ней знает обыватель. Я тебя убедил?
– Вполне, Юрий Петрович.
– Ага. Убедил и утомил. Резюмирую. Пусть лучше в наших кабинетах пыль собирают компьютеры, а не шредеры. От компьютеров хоть польза. Иногда.
Теперь рассказывай о встрече с нашим публицистом. Правда, оригинал?
– Не то слово.
И Толмачев коротко рассказал о предложениях Хоботова.
– Нормальный ход с газетами и телевидением, - одобрил Савостьянов. Держи руку на пульсе. Теперь скажи: что слышал о Мостовом?
– О вице-премьере? Молодой, честолюбивый...
Баллотировался в Верховный Совет по какому-то забайкальскому округу. Курирует вопросы села.
– Курирует вопросы... Чиновником становишься, Николай Андреевич! Ладно. И это все, что ты знаешь о Мостовом? Не много же... Иди в группу персоналий, пусть копают, как в метро. Надо иметь полное представление об этом скромном любителе села. Его люди, как выясняется, вертятся в Поваровке. Что забыл Мостовой возле дачи Антюфеева? После обеда приедет Акопов. Я отзываю его для нового задания. Познакомишься. Он хороший парень.
– Мы знакомы, - усмехнулся Толмачев.
– Заочно. По телефону.
25
"На Дону в целом ситуация с преступностью стабильнее, чем во многих российских регионах. Но обстоятельства требуют активизации усилий по пресечению деятельности прежде всего именно организованных преступных формирований, которые, благодаря связям с правоохранительными органами и властными структурами, представляют особую опасность...
Увы, органы безопасности пока не добились существенного изменения криминогенной обстановки. Это связано с политизацией части уголовной преступности,
Ю. Кузнецов,
начальник управления МБ РФ
по Ростовской области
в интервью В. Бондаренко
"Шесть терактов с начала года".
"24",
1993, 23 марта.
Седдецкий проснулся оттого, что в кустах неподалеку завозились и закричали птицы. Почти рассвело, с Егорлыка наползали серые клочья тумана, подсвеченные полоской зари.
От неудобной позы, в которой он спал, болела шея. Седлецкий с тихим стоном выпрямился на сиденье и посмотрел на Мирзоева, который беззвучно, едва заметно дышал рядом с закрытыми глазами, сведя к переносице черные брови. Наверное, снилась ему разнообразная гадость. Лишь водитель Вася, удобно устроившись в "спалке" за спинками сидений, весело выдувал носом незатейливую птичью трель.
В кабине было холодно, сыро, воняло соляркой, табаком и потом. Седдецкий посмотрел на свои "Командирские" и выругался сквозь зубы - в это время они должны были подъезжать к Армавиру.
– Подъем!
– крикнул он.
– О черт!
– грустно сказал Мирзоев, словно и не спал вовсе.
– А мне только что приснилась Аллочка из ресторана...
Седлецкий распахнул дверь, вздрогнул от внезапно окатившего холода и вывалился в туман и птичий гомон. Железные стенки фуры покрывали крупные капли росы. Она концентрировалась в ползучие струйки и с тихим шорохом падала в дернину.
Седдецкий помочился в кустах и побежал на шум реки, высоко вздергивая колени - чтобы согреться.
Рокот воды в тумане, осязаемое присутствие неподалеку вздыбленной земли на какое-то мгновение напомнили ему другие горы и плеск других вод.
И неуютно стало ему на камнях прибрежной осыпи, как когда-то в Шаоне перед партизанской ухоронкой. Солнце показалось в мареве, проступили черные волнистые контуры гор. При свете Егорлык оказался узким и мелким здесь он только начинал свой путь к Манычу. Вода в речке была холодной и пахла грозой. Он разделся, вымылся до пояса и побрился, повизгивая от озноба.
Когда он вернулся к машине, Мирзоев уже развел костерок и устраивал поближе к бледному огню вспоротые банки тушенки, пластал на газете пышный ставропольский каравай и тугое розовое сало.
– С добрым утром, - сказал Мирзоев.
– Мог бы и воды прихватить для чая, Алексей Дмитриевич.
– Сами сходите, - сказал Седлецкий.
– Заодно и умоетесь. А кроме того, некогда чаи гонять. Обойдемся помидорами. Благо их много.
Мирзоев громыхнул дверью фургона, набрал помидоров в подол рубашки мыть. Пока он ходил на реку, тушенка запарила и заклокотала. Седлецкий сунул палочку в свернутую раковиной полуотрезанную крышку банки получилась сковородка.
Вася принес штампованные из фольги тарелки и солдатские ложки.
– Сало будешь, товарищ Билялетдинов?
– спросил Седлецкий.
– Минга чушка керек эмес, - сказал Мирзоев и засмеялся.
– Ладно, дай кусочек, пока мулла не видит.
После завтрака переоделись в летнюю камуфлированную форму с тусклыми звездочками на погонах. У Седлецкого их было по три на каждом. А на рукаве справа красовалась нашивка в виде щита с российским флагом. На фоне флага скалился волк, над мордой зверя было написано "Гвардейская 3-я танковая Темрюкская дивизия", а под мордой - "Мужество и честь".