Грязные игры
Шрифт:
Наконец вернулся Женя. Она отхлебнула воды, постепенно всхлипывания утихли и перешли в шмыганья носом, которые становились все реже.
Ну так что? — спросил я, когда решил, что дар речи к ней вернулся. — Что привело вас сюда?
Меня зовут Инна Донская, — произнесла девушка.
И этого, по-вашему, достаточно, чтобы врываться в государственное учреждение? — вспомнив классику, пошутил я.
Она улыбнулась.
Вы следователь Турецкий?
– Да.
Мне сказали обратиться к вам. Вы ведете дело о катастрофе автомобиля с хоккейной командой.
Вообще-то я не обязан с первым встречным
Ну предположим.
Я знаю Павла Бородина. Я его... невеста.
Очень хорошо. Вы нам хотите что-нибудь сообщить?
Девушка замялась.
Ну... в общем, да.
Она открыла рот, чтобы сказать еще что-то, но потом полезла в свою сумку и достала оттуда сложенную вчетверо газету.
Вот. Это статья, которую я прочитала сегодня утром.
Я развернул газету «Московский доброволец» от 29 сентября 1997 года и прочитал указанную ею статью.
БОРОДИНО
Мало кто не слышал о вчерашнем происшествии на Ленинградском шоссе. Эта весть моментально облетела всю страну и повергла в шок не только хоккейных знатоков и болельщиков, но и вообще всех, кто когда- либо слышал фамилию Бородин. А таких в нашей стране, смею предполагать, немало. В Москве так вообще, думаю, нет человека, кто бы не знал этого хоккеиста.
И тот факт, что Павел Бородин лежит в реанимации, пожалуй, заслонил для многих то, что в катастрофе погибли двое его товарищей по команде «Нью- Йорк вингз» — Шаламов и Коняев. Ну разумеется — это же не звезды первой величины, их никто не сравнивал со славными игроками золотого века нашего хоккея. В конце концов, их гонорары не дотягивали до тех огромных сумм, что платили в HXJI Бородину. А для нашего (и не только нашего) хоккейного обывателя количество миллионов долларов, пожалуй, рейтинг почище, чем число забитых шайб.
Шаламов и Коняев с точки зрения большинства болельщиков были обычными рабочими лошадками, которые между тем и явились той силой, которая вытянула тяжелый и до сей поры неповоротливый воз «Нью-Йорк вингз» к заветному Кубку Стэнли. Хотя многими нашими профанами от хоккея эта славная победа приписывается почти полностью Бородину.
Не будем спорить. Это не тот случай, когда в споре способна родиться истина. Попробуем апеллировать к фактам. Может быть, факты откроют нам истинное положение дел в «Нью-Йорк вингз».
Один американский корреспондент перед вылетом команды в Москву взял интервью у Шаламова и Коняева. Не будем называть его имя, хотя оно нам известно, а пленка с интервью имеется в редакции. В этом интервью хоккеисты рассказывают, что Бородин методично создавал невыносимую для других игроков атмосферу в команде. Он мог без разрешения тренера покинуть тренировку, бросить клюшкой в чем-то не угодившего ему игрока или же запросто ударить. Все попытки призвать его к порядку оканчивались ничем— Бородин отвечал, что его, дескать, везде примут с распростертыми объятиями, а на «Нью-Йорк вингз» ему «положить» (цитирую запись).
Даже владелец команды, известный в эмигрантских кругах предприниматель Патрик Норд, не мог приструнить зарвавшуюся звезду. И это несмотря на то, что главной побудительной причиной того, что эта команда состоялась на катках HXJI, была попытка достойного представления российского хоккея
Но, видимо, для Бородина эти благородные мотивы не имеют ровно никакого значения. По словам Шаламова и Коняева, в последние дни их отношения настолько ухудшились, что Бородин перешел к открытым угрозам.
«Он говорил, что, если мы не будем у него, что называется, на подхвате, он нас убьет» — это говорил Шаламов. Теперь он погиб, как и другой «заклятый враг» Бородина, Коняев.
А теперь давайте попробуем проследить события того трагического вечера. Встречать хоккеистов приехал Владимир Осипов. В одиночку. Это объясняют тем, что хотели избежать ненужного ажиотажа и не сообщили время приезда команды в Москву. Но это же бред! Где это видано, чтобы хоккеисты, которые привезли в страну Кубок Стэнли, эту престижнейшую хоккейную награду, приезжали, как жулики, под покровом ночи? Рискну предположить, что на этом настоял Бородин. Его товарищи по команде вообще несколько раз говорили о том, что он был неравнодушен к чужим успехам. И то, что лавры ему придется разделить еще и с другими игроками, он вынести не мог. Конечно, это только предположение, но предположение, основанное на словах хорошо знавших его плохой характер людей.
Пойдем дальше. Бородин садится за руль и ведет машину. Как известно, это случилось потому, что пропал водитель. А когда верстался этот номер, нам удалось узнать, что, по неподтвержденным пока данным, его труп был обнаружен в лесу, недалеко от Шереметьева-2. Если это правда, то становится понятно, почему было возбуждено уголовное дело. Как бы то ни было, Бородин оказался за рулем. А не родился ли у него тут план, что именно сейчас он может отомстить своим коллегам по команде.
Чушь? Давайте разберемся.
Бородин профессиональный водитель. Это нам удалось узнать у его коллег. А профессиональный водитель способен разбить машину так, чтобы пострадали только сидящие сзади пассажиры. Характер катастрофы это только подтверждает. Шаламов и Коняев погибли от упавшего на крышу дерева, которое продавило крышу. То, что погибли эти два главных оппонента Бородина, конечно, случайность, но случайность, весьма выгодная Бородину. Теперь у него в команде нет конкурентов.
В Древнем Риме говорили: «Ищите, кому выгодно». В данном случае гибель лучших игроков «Нью- Йорк вингз» выгодна только одному человеку. Дальнейшие выводы можете сделать сами. Кстати, хотим посоветовать то же самое и Генеральной прокуратуре, следователи которой, по слухам, уже занялись расследованием этого потрясшего спортивный мир происшествия.
Статья была не подписана.
Вы знаете, несмотря на абсолютно хамский тон этой статьи, я остался доволен. Потому что, несмотря ни на что, журналистам не удалось пронюхать, что машина была расстреляна из автомата. Молодец, Меркулов!
Ну и что вы хотите от меня? — поинтересовался я, возвращая ей газету.
Здесь все от начала до конца вранье. Ложь от первой до последней строки. Паша не такой. Он никого в жизни пальцем не тронет. А тут такое! Я ехала к Паше в больницу, купила по дороге и... и... — Она снова зашмыгала носом.