Гуд бай, стервоза!
Шрифт:
— Ну что, я похожа на привидение?
— Зачем ты это делаешь?
— Делаю что?
Я отдернул свою руку:
— На нас никто не смотрит, тебе не нужно разыгрывать весь этот спектакль.
— А в чем дело, Перри? Тебе не нравится прикасаться ко мне?
Я закатил глаза.
— Сделай паузу.
— Признай, это все часть твоей фантазии.
— Что?
Она достала тюбик красной помады и медленно провела ею по губам.
— Просто признай, что с того самого момента, как ты узнал, что с тобой под одной крышей
— Ага, только тебе больше подошла бы фраза «Hasta la vista, детка».
— Но ведь все так, да?
— Нет.
— Тогда скажи мне правду, — потребовала она.
— Правду? Правда в том, что на данный момент моя жизнь — то, как я ее себе представляю, — в принципе закончена. Я соучастник трех убийств. Мне бы сейчас следовало обратиться в полицию, броситься им в ноги и сдаться на милость суда. Возможно, я смогу получить диплом в тюрьме. Многие получают высшее образование даже там. Уверен, у них есть специальная программа для таких, как я.
— Перри.
— Мой отец, как адвокат защиты, мог бы постоять за меня. Если я честно во всем сознаюсь…
— Перри.
— Что?
— Я же просила тебя говорить потише.
— А собственно почему? — спросил я еще громче. — Что ты будешь делать, пристрелишь меня?
Люди, сидевшие по близости, принялись оборачиваться.
— Может, ты собираешься…
Бум! Ее кулак врезался мне в челюсть. Мир разлетелся на тысячу осколков внутри моего черепа, я отлетел назад, потерял равновесие, качнулся вперед и споткнулся о стул.
— Ах ты, скотина!
Гоби схватила меня за грудки, развернула и толкнула изо всех сил прямо на полку с керамической посудой. Маленькие чайнички и чашечки посыпались на пол к моим ногам. Компания на ближайшем диване оставила свои напитки, вскочила на ноги, доставая свои мобильные телефоны то ли чтобы позвонить в полицию, то ли чтобы заснять нас.
— А теперь, — сказала Гоби, хватая меня за шиворот, — мы с тобой…
Я выбросил вперед руки и изо всех сил толкнул ее назад. Не очень-то я был сильный, но она была легкой, как перышко, и улетела дальше, чем я мог предположить. Она налетела на поднос с напитками, который стоял на столе позади нее, и повалилась на пол вместе с ним. Бокалы свалились на нее; все напитки пролились ей на голову и платье. Промокшая насквозь, она поднялась, схватила поднос и швырнула им в меня.
Я поймал его — рефлексы все еще сохранились — и бросился на нее с кулаками. Гоби нахмурилась, словно не могла поверить, что я снова набросился на нее, но, участвуя в соревнованиях по плаванию, я точно научился одному; доводить начатое до конца. Она выбросила вперед кулак и приготовилась отражать нападение, но тут я
— Эй, ты! — прокричал один из парней. — Я к тебе обращаюсь, это же какой скотиной надо быть, чтобы драться с женщиной.
— Заткнись! — прокричали мы с Гоби в один голос, а она использовала эту возможность, чтобы вцепиться мне в ухо и отшвырнуть меня прочь. У меня полыхнуло перед глазами, потом поплыло, я выпрямился, сел и снова бросился на Гоби, умудрившись ударить ее еще раз, хотя мой кулак уже был весь разодран в кровь. Мы вскочили на ноги и, сжав кулаки, уставились друг на друга.
— Скажи мне только одну вещь, — проговорил я, — скажи мне хоть что-нибудь, что было бы правдой, в чем ты меня не обманывала бы.
Она сдула прядь волос с лица.
— Помнишь, как ты помогал мне готовиться по математике?
— Это тогда, когда мы готовили презентацию в «пауэр пойнт» по биржам?
— Да, когда ты помогал мне.
— Помогал тебе? Да я все за тебя сделал, причем в то утро, когда уже надо было сдавать работу.
Гоби улыбнулась.
— Потому что я накануне всю ночь закупала оружие в Бронксе. Я вернулась домой перед рассветом. В тот день ты спас мне жизнь.
— Так значит, и здесь ты соврала.
— Но сейчас я говорю тебе правду, — сказала она.
Я слизал каплю крови с рассеченной верхней губы.
— А как насчет того дня, когда ты осталась дома и не пошла в школу, потому что заболела? Помнишь, это было накануне Дня Благодарения? У тебя тогда действительно было пищевое отравление?
— А что, ты что-то заподозрил?
— Ну, не знаю, я заметил, когда мы ужинали, что от тебя как-то странно пахло, типа машинным маслом.
Она подняла брови и улыбнулась еще шире:
— Ты заметил, да?
— И у тебя был грязный след от него, прямо над бровью.
— Это от лифтового кабеля, мне пришлось спускаться по кабелю лифта в шахту в одном здании, в Файненшел Дистрикт, чтобы взломать систему безопасности, иначе как, ты думаешь, мы бы проникли туда сегодня?
— А знаешь, моя сестра слышала, как ты звонила кому-то и разговаривала по телефону по поводу покупки оружия?
— Энни? Энни чудесная девочка, она похожа на…
— На кого?
Она поколебалась с минуту и покачала головой:
— Нет, это я так, ни на кого… Тебе повезло, у тебя замечательная сестренка.
— Именно поэтому ты заминировала наш дом, да?
— Сколько еще раз я должна извиниться?
— Надо было пристрелить тебя, когда была такая возможность.
Гоби рассмеялась:
— Лучше поздно, чем никогда.
— А я говорю серьезно, я…
Она бросилась на меня. Я схватил ее за горло, повернулся, но не удержался на ногах. Мы повалились на дверь, та резко распахнулась, и мы вывалились прямо на тротуар.