Гусариум (сборник)
Шрифт:
– Идите сюда! – замахав рукой, крикнул он.
– Это поедет? – с тревогой спросила Наталья.
– Колёса и ободы вроде сидят неплохо. – Савелий Игнатьевич постучал по ступице. – Остальное – как повезёт. Только вот беда, с лошадьми управляться я совсем не умею…
– Я умею, – коротко ответил Мякишев и подвёл первую лошадь к стойлу.
Через десять минут всё было готово. Наталья и Савелий Игнатьевич взобрались на сено на телеге и напряжённо смотрели на узкую полоску света. Поручик медленно толкнул ворота, запрыгнул
– Но, пошла… – прикрикнул он. – Алле, алле!
Телега выкатилась и, набирая скорость, развернулась на мостовой. В спину им что-то кричали, но Мякишев, не сбавляя скорости, понёсся мимо торговых рядов, где гренадеры в белых фартуках продавали простым солдатам пиво из бочек.
Промелькнули последние фигуры в синем, и телега выехала на загородную дорогу. Поручик, не переставая настёгивать лошадей, одной рукой сбросил с себя французский мундир.
Постепенно лошади стали сбавлять ход, и Мякишев вскоре остановил телегу возле небольшого ручья.
– Всё, выдохлись лошадки. Долго ещё?
– Сейчас. Погодите. – Наталья смотрела в небольшой блестящий прямоугольник. – Два километра. В принципе, можно попробовать.
– Хорошо.
Они отошли от дороги в поле, и Наталья разложила перед собой устройство, у которого осветился экран вроде люмьеровского кино.
– Все готовы?
Она сделала движение рукой, и Савелий Игнатьевич почувствовал знакомое жжение в горле. А потом вдруг стало очень холодно.
Рабочий увидел, что они втроём стоят на заснеженной равнине, по которой метёт позёмка.
– В чём дело? – растерялся Савелий Игнатьевич. – Мы уже в вашем будущем?
– Нет, не думаю, – лицо Натальи стало озабоченным. – Погодите…
– Эй, смотрите! – крикнул, ёжась и потирая руки, Мякишев. – Там что-то вроде водонапорной башни.
Рабочий посмотрел в ту сторону, куда указал поручик, и увидел торчащие кирпичные развалины.
– Хорошо, пойдёмте скорее! – согласился он. – Так и околеть недолго.
За развалинами ветер бил в лицо не так сильно, и все трое прижались к стене. Наталья достала тёплые куртки, влезла в одну сама, а остальные протянула мужчинам.
– Наденьте. Нам придётся дождаться следующего окна.
– Сколько? – спросил Мякишев.
– Полчаса примерно. Точнее сказать не могу. Не то место…
– Скажите, – спросил поручик, – а почему вы не могли переместить нас прямо там? Или, например, возле газового завода?
– Потому что при переносе мы обмениваем два места, – пояснила Наталья. – То место переносится в будущее, а это – из будущего. И было бы неправильно оставлять город без газа накануне гражданской войны…
Она осеклась.
– Как вы сказали? Гражданская война? – Поручик вздрогнул. – У нас? Но кого с кем?
– Вы действительно хотите это знать? – Наталья взглянула на обоих.
Рабочий и поручик разом кивнули.
– Так вот,
– И кто победит? – отрывисто спросил Мякишев.
Наталья промолчала.
– Понятно, – сообразил поручик, – значит, по итогам проиграют все…
Ветер донёс с дороги слабый рокот. Рабочий подождал немного, а потом высунул голову. Из-за позёмки было трудно что-то разглядеть, но скоро на дороге появилась серая машина и множество чёрных точек. Машина была выкрашена серо-белыми пятнами, а на носу и бортах у неё темнели рубленые тевтонские кресты. Чёрные точки двигались по снегу, и в их руках Савелий Игнатьевич разглядел оружие, похожее на короткоствольные винтовки.
– Что это, Наталья? – с волнением спросил он.
– О, нет… – Женщина побледнела. – Видимо, из-за разницы веса сдвиг по сфере Римана вышел слишком большой. Мы с вами серьёзно влипли. Это немцы, и они движутся к городу.
– Немцы? – Мякишев выпрямился. – Войска кайзера прошли до столицы?
– Нет, не кайзеровские… другие немного, – Наталья вздохнула. – В другое время.
– Насколько я знаю, немцы – культурная нация… – неуверенно сказал Мякишев.
Савелий Игнатьевич раздражённо его оборвал:
– И чего же им, культурным, всё неймётся? Всё время лезут, и грабят, и жгут… Мёдом им у нас, что ли, намазано? Как считаете, Наталья? Намазано?
– Я считаю, что нас здесь неслабо видно в полевой бинокль, – ответила женщина.
И, словно в подтверждение её слов, пули выбили барабанную дробь над их головами. Серая машина окуталась дымом, и земля неподалёку взорвалась, осыпав рабочего сверху комьями земли.
Савелий Игнатьевич, тяжёло вздохнув, достал маузер и стал прикручивать его к деревянной кобуре, как к прикладу.
Наталья быстро расстегнула рюкзак и, покопавшись в нём, протянула Мякишеву пистолет с раздутым стволом.
– Держите.
– Какой, однако, он лёгкий. – Поручик покачал головой. – Сколько здесь патронов?
– Здесь не патроны. Здесь заряды. Камера с антипротонами и ускоритель… Ладно, долго объяснять. – Наталья махнула рукой. – Вот так ставится на минимум. Целитесь по яркой точке.
Они встали возле стены. Наталья, склонившись над люмьеровским экраном, нервно барабанила по нему пальцем и что-то бормотала. Выстрелы стрекотали, выбивая из кирпича мелкую крошку. Совсем рядом послышался новый взрыв.
Мякишев прицелился и нажал на спуск. Никакого звука не было.
Серая машина прокатилась ещё немного по полю. А потом остановилась и развалилась надвое, как спелый арбуз. Савелий Игнатьевич сглотнул, увидев, что снег под ней окрасился алым. Чёрные фигурки рухнули в снег и стали отвечать беглыми выстрелами.