Гуси к чужому обеду
Шрифт:
На сцене поочередно импровизировали два саксофониста, ритм задавал барабанщик, демонстрирующий особую виртуозность, контрабасист пытался вплести в общую мелодию гудение басовых струн и весь этот музыкальный ковер оказался отменно хорош.
– Скажите, Джулия, - спросил Боксон.
– вы часто здесь бываете?
– Примерно раз в неделю, а что?
– То есть, если я буду приходить сюда каждый вечер в течении недели, то однажды обязательно встречу вас?
– снова спросил Боксон.
– Да, наверное!
– Когда вы
Она пожала плечами:
– Когда у меня будет нужное настроение...
Боксон смотрел как она шла между столиков - в мокасинах у неё была мягкая походка, как у кошки - независимая и уверенная в себе. Наверное, это нелегко быть уверенной и независимой, когда за последний месяц не продано ни одной картины...
– Кто этот парень?
– сверкая глазами от любопытства, спросила Джулию её подруга; они стояли у зеркала в дамской комнате джаз-клуба.
– Чарльз Боксон.
– ответила Джулия, поправляя силуэт губ.
– Больше я о нем ничего не знаю.
– Спроси у Барни - они точно знакомы, шептались о чем-то почти час...
– И что тебе сказал Барни?
– спросила Джулия, понимая, что подруга уже все успела разузнать.
– Барни сказал...
– подруга сделала многозначительную паузу.
– Барни сказал, что с этим типом он познакомился в парашютном клубе! Представляешь толстяк Барни прыгает с парашютом!
Подруга визгливо хохотнула.
– Не смешно, - серьезно сказала Джулия.
– Барни был десантником во французском Иностранном Легионе.
– О, тебе опять повезло!
– ехидно сказала подруга.
– Да, особенно если учесть, - Джулия вытерла губы салфеткой и швырнула помаду в сумку, - что в этот чёртов Легион набирают отребье со всей Европы!..
4
Барни Кифф не позволил Боксону скучать в одиночестве - две симпатичные девчонки в затертых до белизны черных кожаных куртках радостно присоединились к двум бывшим десантникам, лихо пили пиво, жаловались на невообразимую скуку в "этой заплесневевшей пещере", предложили прогуляться куда-нибудь ещё. Барни отказался, сославшись на работу, Боксон указал на свой костюм: "Меня же неправильно поймут уже в метре от порога".
– Метр - это сколько?
– спросила собеседница.
– На три дюйма больше ярда, - объяснил Боксон.
– Метр!
– вдруг захихикала другая барышня.
– Метр для дураков!
– и обе залились смехом. Алкоголь подействовал на них однозначно.
– Где вы живете?
– спросил Боксон.
– Сегодня мы живем в Лондоне!
– девчонки пытались острить и своим шуткам безумно радовались.
– Понятно!
– сказал Боксон, и шепотом, на ухо, спросил Киффа: - У тебя нет ничего поприличней?
– Есть!
– прошептал Кифф.
– Но не сегодня - ты появился слишком неожиданно. Рядом с нами отель "Раджастан", там можно снять номер на ночь, бери себе любую из этих,
– Договорились!
– сказал Боксон. Он положил руку на плечо сидевшей поближе: - Пойдем, уже поздно...
– Куда?
– юная мисс исполнила непонимание.
– Домой, естественно, в Лондон!..
– А я?
– её подруга изобразила озабоченность.
– Мой друг Барни о тебе позаботится!
– успокоил её Боксон.
...Спутницу Боксона звали Сэлли. "Это от полного имени Селеста" объяснила она. В отеле "Раджастан" борющийся со сном пакистанец выдал им ключи от номера.
– Шампанское?
– предложил этот достойный портье.
– В следующий раз, - ответил Боксон.
Пакистанец прикрыл рукой зевающий рот и указал направление:
– Второй этаж, направо. Лифт по ночам не работает...
– Напрасно!..
– справедливо заметил Боксон.
Пакистанец снова зевнул и молча пожал плечами. Да и что он мог сказать?
В номере большую часть пространства занимала двуспальная кровать. Сэлли сбросила свою кожаную куртку на пол, и Боксон увидел белый атласный бюстгальтер с желтыми следами пота.
– Я пойду в душ, - сказала Сэлли, и перешагнула через упавшую расстегнутую юбку.
– Я подожду, - отозвался Боксон.
...Ближе к утру, когда ночь сменилась предрассветными сумерками, он проснулся от движения вставшей с кровати Сэлли. За последние годы у Боксона выработался очень чуткий сон - он мог проснуться даже от внезапно наступившей тишины. Сквозь ресницы он увидел, как Сэлли осторожно подошла к его висевшему на стене пиджаку и вынула из внутреннего кармана портмоне. Боксон ещё в юности усвоил правило: деньги в портмоне - это деньги для вора, поэтому он с любопытством наблюдал, как Сэлли завладела несколькими купюрами и озадачилась их малым количеством.
– Ты, конечно, мне не поверишь, - громко произнес Боксон, и Сэлли вздрогнула от неожиданности, - но я однажды видел, как за точно такие же действия одной глупой девке распороли живот. Она умерла только через семь часов.
(Боксон умолчал о подробностях - та несчастная проститутка из Пуэрто-Барриаса не просто умерла, а была добита выстрелом в голову, когда обворованный ею офицер гватемальской гвардии счел меру наказания удовлетворительной, и проявил великодушие истинного гватемальского кабальеро.)
– Не подходи ко мне, или я закричу!..
– быстро проговорила Сэлли, и Боксон засмеялся - голая мисс с зажатыми в кулачке фунтами стерлингов и испуганным выражением на лице выглядела, безусловно, комично.
– Неужели ты всерьёз думаешь, что в этом термитнике кто-то придет тебе на помощь?
– сказал Боксон, не вставая с постели.
– У тебя в руке всего десять фунтов - ты готова рискнуть ради этой суммы?
– Я все отдам, вот...
– она положила деньги на столик.
– Не бей меня, пожалуйста...