Гувернер моего сына

Кои Юлия

Ваня влетел на кухню, едва не сбив с ног какого-то мужика.

– Простите! – выпалил Иван, метнувшись к холодильнику.

Быстро запихнуть на полки пакет с бутербродами не удалось. Те были забиты настолько, что протиснуть что-то лишнее попросту не получилось. Ваня пару раз выругался и все же положил его на стол. Живот сводило от голода и волнения. Вот и все, доигрался. Сейчас его сразу же раскусят и в лучшем случае выпнут за ограду, а в худшем… Он остановился на секунду, уперев руки в бока. Нужно было выдохнуть.

– Все нормально?

Ваня обернулся на голос. Тот, кого он чуть

не сбил с ног, стоял, облокотившись о столешницу и преспокойно попивал кофе.

– Угу, – буркнул Ваня.

Раньше он этого дядьку не видел. Должно быть, охранник Морозова. Немногим старше тридцати. Светлые, коротко стриженные волосы, мощная высокая фигура и цепкий взгляд голубых глаз. Такому точно можно доверить жизнь.

Ваня отошел от холодильника и стянул с себя насквозь мокрую кофту. Под ней ничего не было и он не знал, явиться перед нанимателем в таком виде или же пойти переодеться. Его уже потряхивало и потребовалось приложить немало усилий, чтобы выжать в раковину свою единственную олимпийку.

– Почему в таком виде? – снова спросил мужчина и Ваня вздрогнул, не ожидая, что с ним снова заговорят. Почему-то он на автомате отнес с виду холодного мужика в разряд “Станислава”.

– Да рыбачили с малым, – усмехнулся Ваня, снова натянув на голое тело холодную, но хотя бы выжатую кофту.

Мужчина окинул его внимательным взглядом и Ване показалось, что над ним смеются. Да, этот светловолосый ничего не сказал, но этого и не требовалось, хватило презрительного взгляда. Видать, рабочая гордость. Он ведь наверняка ближе к нанимателю, а Ваня тут так, петрушка: скачет перед ребенком и из кожи вон лезет, чтобы заинтересовать его.

– Ладно, пойду, – Ваня почесал затылок и направился к выходу. – Вы не знаете, хозяин в настроении?

– Ты про Милана или Давида? – уточнил мужчина.

– Не знаю, – честно ответил Ваня. Ответ мужчины его позабавил. Он бы даже протянул ему руку, чтобы познакомиться, но в том нервном напряжении, которое с каждой секундой становилось все сильнее, ему было не до того. – Я пойду, – снова повторил он и покинул кухню.

Ваня метнулся вверх по лестнице в свою небольшую уютную комнату и скинул с себя одежду, оставив ее мокрым комом прямо на полу. Он вытащил брюки и рубашку и наспех одевшись, выбежал из комнаты, прихватив со стола купленные на вокзале очки.

– Ваня! – всплеснула руками Алла, которая казалась не менее всполошенной. Она торопливо шла к нему на встречу. – Давид Романович тебя уже заждался. Так неудобно, он приехал раньше, а мы не готовы.

– Он сильно зол? – решил уточнить Иван, пока женщина вела его едва ли не за руку к кабинету хозяина дома.

– Да вроде бы нет, – пожала плечами женщина. – Сказал, что хотел поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Пиздец, – выдохнул Ваня, оказавшись перед темной дверью.

– Удачи, – одними губами проговорила Алла и показала ему жест “палец вверх”, на что Иван криво усмехнулся. Ну конечно, не ей же теперь потеть перед начальником. А вдруг он устроит допрос с пристрастием или станет придираться? Ладно, перед смертью все равно не надышишься, поэтому Ваня глубоко вдохнул, постучал, и зашел внутрь.

В кабинете горела только одна настольная лампа,

освещая тусклым светом бумаги, разложенные на столе. Ваня сначала не заметил мужчину, который стоял у окна.

– Вы переоделись? – спросил знакомый голос, заставивший Ваню вжаться в дверь.

Он не трусил без надобности, но сейчас действительно струхнул. У широкого окна, за которым непроглядной стеной поливал дождь, стоял все тот же светловолосый мужчина, встретившийся ему на кухне. В руках белая кружка, а пронзительные голубые глаза будто выворачивают тебя наизнанку, желая увидеть нутро. В горле пересохло. Ваня не решился кашлянуть и только кивнул. Морозов указал ему на стул и сам занял кресло за своим столом.

Ваня пристроился на краешек и сцепил руки в замок. Еще никогда он так не нервничал, как сейчас. Ощущение было будто он голый перед мужчиной.

Морозов взял в руки бумаги и приподняв их, перевел взгляд на Ваню.

– Вы не слишком-то похожи на себя здесь, – изрек он.

– Фото старое, – просипел Ваня, мысленно представляя, как его упаковывают в багажник.

– Вот как, – мужчина облокотился на стол и ухмыльнулся. – Тогда вам следует обновить его.

“Для нового резюме?” – хотелось спросить Ване, но он промолчал.

– Учту.

– Как ваши успехи?

– Какие?

– Вы здесь уже неделю. Нет жалоб?

Ваня пожал плечами. Странный вопрос. На что ему жаловаться? Что девятилетка устраивает ему мелкие пакости? Самым раздражающим пока что был его треп с повторением одних и тех же фраз.

– Да не на что жаловаться. У вас прекрасный сын.

– Вот как, – Морозов откинулся в кресле. – Ваши предшественницы с этим не согласились бы.

– Ну так я не они, – пожал плечами Ваня, немного расслабившись. Говорить о Милане было проще, чем пытаться придумать убедительное оправдание, почему он проник в их семью под чужим именем. – Он нормальный, если вы об этом.

Морозов выразительно приподнял бровь.

– Его можно заинтересовать простыми вещами. Мне кажется, что это хорошо, – пояснил Иван.

– О чем речь?

– Мы сегодня пошли рыбачить. Правда, никого не поймали.

– А где вы собирались ловить рыбу?

– В пруду, – Ваня хотел ткнуть пальцем по направлению в сторону пруда, но заметив, что Морозов не реагирует, сник.

– В пруду, – протянул мужчина напротив и кашлянул, поправив перед собой резюме. – Нет рыбы. Это декоративный водоем.

Ване захотелось провалиться под землю. Так вот в чем заключалась пакость. А он, как ребенок, повелся. Должно быть, Милан рассчитывал, что Ваня просидит там подольше и вернется ни с чем.

– Понятно.

Хотелось сказать, что неплохо бы всыпать паршивцу или спросить, как долго мужчина собирается оставаться здесь, но язык будто прирос к небу и Ваня мог только смотреть. Смотреть на Морозова, прожигающего его своими глазами-сканерами.

– Можете идти.

– Спасибо.

Ваня не стал задерживаться и расшаркиваться перед нанимателем. Он выскочил за дверь, словно ошпаренный и только оказавшись снаружи, смог дышать нормально. Это было слишком. Ему не хотелось оставаться рядом с тем, кто разглядывает тебя, как грязь под ногами, но выбора у него не было.