Гвардейские залпы
Шрифт:
– Кухня была?
– Была. И с кухни покушали, и так кое-что, - блеснул золотым зубом старшина.
– Сами знаете, что с едой сейчас не проблема.
Стоило только посмотреть на сытые довольные лица батарейцев, чтобы вполне согласиться со старшиной.
– Много офицеров из штаба приехало. Помпотех, доктор, начхим и с ними еще...
– Ну, организуй питание.
Кобзев только улыбнулся. Он подвел меня к следующему дому.
– Здесь все наши. Оба дома по соседству. Пожалуй,
– Из двух человек в смену.
– Есть...
И не такое уж большое подразделение батарея, а и в ней много людей, не связанных непосредственно со стрельбой. Это и старшина, и санинструктор, химинструктор, внештатные ординарцы, сапожник и другие лица. Все они, как правило, держатся и располагаются всегда вместе. И сейчас эта бригада не спеша устраивалась на ночлег.
Здесь же находились и прибывшие из штаба офицеры.
– А это что за божьи старушки?
– в углу комнаты, где шли приготовления к ужину, сидели четыре женщины, закутанные в платки и черные одеяния.
– Были тут, когда мы пришли, - Кобзев озадаченно развел руками.
– Сидят себе да бормочут: "Матка боска, Иезус Мария" да еще что-то. Выпроводить их в другую комнату?
– Пусть себе сидят, а то еще шум поднимут. Начнем спать ложиться - они живо смотаются... Пятая батарея, не знаешь, далеко встала?
– Вот за теми домами.
– Пойду-ка позвоню Комарову, как у него дела... Ужин проходил шумно и весело. Консервы и мясная лапша быстро уничтожались.
– Что же мы старушкам этим ничего не предложим? Может, они голодные?.. Ильчибаев!
Румяный, черноглазый башкир Степан Ильчибаев взял котелок с лапшой, обложенной сверху большими кусками свинины, и стал совать его в руки одной из женщин. Женщина, не поднимая головы, оттолкнула котелок.
– Ильчибаев, ты что им свинину суешь. Это вам теперь, башкирам, все равно, что конина, что свинина. А им, может быть, нельзя!
– громогласно подсказал Кобзев.
– У них и зубов-то, наверное, нет. Предложи что-нибудь другое.
Ильчибаев отошел обратно к столу.
– Дзинькуем, панове!
– Женщина выпрямилась и улыбнулась.
Все сидящие за столом изумленно уставились на красавицу польку, прятавшуюся под старушечьим одеянием.
– И зубки у нее такие, что в любой момент какого хошь мужика загрызут! восхищенно забормотал за моей спиной старшина Кобзев.
– Ишь какие ровные да белые!
Подняли головы и остальные три старушки. Две совсем молодые, четвертая чуть постарше. Она, очевидно, была матерью девушек.
Объяснив, что скоро вернутся, женщины, неловко передвигаясь в своих широченных нескладных нарядах, удалились.
И всполошились же все наши:
– Куда же они?
– Хоть бы поели чего!
–
Неожиданное появление женщин так всех поразило, что уже было не до еды.
Начхим полка гвардии старший лейтенант Сауков, высокий, очень подвижный брюнет в очках, поспешно извлек из кармана расческу с поломанными зубьями и осколок зеркала и начал тщательно причесываться. Помпотех, озабоченно повозив ладонью по подбородку, подошел к Ильчибаеву и повлек его за собой в соседнюю комнату.
Женщины вскоре вернулись. В новых платьях и туфлях, они выглядели просто здорово. Мне даже стало неловко за пропитанные маслом и бензином ватные брюки и кирзовые сапоги моих боевых товарищей.
Та, что отталкивала котелок с лапшой, - а она, это было сразу заметно, верховодила среди женщин, - с высокомерной улыбкой взмахнула рукой, показывая, чтобы освободили стол. Все сидевшие поспешно вскочили.
Женщины принесли откуда-то посуду и скатерть и быстро навели порядок на столе. Так внезапно прерванный ужин, теперь уже с участием хозяек, развернулся вовсю. Громко зазвенели рюмки. Откуда ни возьмись появился знаменитый беспружинный патефон.
– Вот горе-то! Когда мы эту шарманку заменим? Даже неудобно, Николай Степанович!
Я наблюдал со стороны за веселящимися товарищами.
– Как тебя зовут?
– смешно коверкая слова, ко мне подсела полька, которая командовала за столом. Она заметно раскраснелась и казалась еще более привлекательной.
– Иван.
– Тут все "Иван!" - женщина залилась смехом.
– Как имя твое? Как зовут?
Она казалась такой простой и хорошей. И как-то смешно представилась:
– Хелька!..
– Как, как?
– я даже не понял.
– Хелька!
– и она капризно замотала головой.
– Елена, что ли?
– Хелька!
– Сколько тебе лет?
Хелька выставила сначала десять пальцев, потом восемь:
– Восемнадцать! Какая молоденькая... А муж есть? Хелька закивала и принялась объяснять, что муж ее, хозяин большой мельницы, куда-то убежал при приближении Советской Армии.
Передо мной вырос возмущенный Иван Комаров:
– Не мог позвонить...
– Познакомьтесь, - сказал я Хельке и Комарову. Хелька отчаянно хохотала, узнав, что и второй русский офицер оказался "Иван" и оба мы командиры "катюш".
Хелька не спускала с нас восхищенных глаз. Она нетерпеливо отмахнулась от пытавшегося ей что-то рассказать начхима Саукова и решительно направилась в мою сторону.
– Ты фашистам капут? Краков свободный?
– Скоро будет свободный!
– приятно было сознавать, что мы завоевываем свободу для Хельки и ее соотечественников.