Гвардейский крейсер «Красный Кавказ» (1926-1945)
Шрифт:
Можно понять, что пережили в те минуты люди, находившиеся глубоко внизу, в погребах. Они слышали глухой взрыв, к ним просочился дым. Стало ясно, что в боевом отделении возник пожар. И старшина погреба Иван Крипак спокойно скомандовал:
– Приготовиться к затоплению!
Ни он, ни его подчиненные не думали о собственном спасении. Они уже вставили ключи в приводы клапанов затопления, чтобы залить погреб и в нем себя забортной водой. Ждали только команды, не сомневаясь, что она будет. Тем временем наверху, в боевом отделении башни, огонь стал ослабевать. Окончательно он был ликвидирован
Этот момент запечатлел фронтовой фотокорреспондент Шейнин, который вместе с нами ходил с феодосийский десант. Совсем недавно мне удалось узнать о судьбе комендора Василия Покутного. Обожженный, с искалеченными руками, по возвращении крейсера в Новороссийск он был отправлен в госпиталь. Все считали, что ему не выжить. А он выжил. Покутному пришлось немало месяцев проваляться на госпитальных койках. В конце концов искусные врачи поставили его на ноги. Он уволился со службы инвалидом первой группы и еще несколько лет продолжал лечение. Когда почувствовал себя лучше, стал работать на Днепропетровском пластмассовом заводе в отделе технического контроля. Там Василий Матвеевич трудится и по сей день.
..."Красный Кавказ" под огнем продолжал свою необычную швартовку. На мол удалось завести второй трос. Корма медленно подтягивалась к бетонной стенке. На юте, не обращая внимания на пули и осколки, работали старпом крейсера капитан-лейтенант К.И. Агарков, краснофлотцы боцманской команды, артиллеристы. Они делали все возможное, но ветер жал, и корма двигалась очень медленно.
До войны мы говорили о швартовке как об элементарном вопросе из морской практики. Но вот как это оборачивается в бою, когда кругом падают снаряды, а корабль не имеет места для безопасного маневрирования, когда надо рассчитывать с точностью до метра и в известной степени идти па риск. И еще я подумал о собственной промашке. При подготовке операции следовало предусмотреть в составе кораблей передового отряда хотя бы один мощный буксир. Как бы он сейчас пригодился, чтобы подтолкнуть корму крейсера. Мы решили начать высадку десантников, не дожидаясь окончания швартовки.
Я вызвал по радио командира "Красного Крыма", поинтересовался, как идет перевозка бойцов.
– Задержек нет, - ответил Зубков.
– Команды катеров действуют отлично.
– Направьте несколько катеров к борту "Красного Кавказа", - приказал я и пояснил, в чем дело.
Вскоре катера подошли. На "Красном Кавказе" вывалили левый трап, и по нему начали спускаться бойцы пулеметной роты. Катера быстро перебросили пулеметчиков на мол и там они, приняв боевой порядок, длинными очередями стали бить по огневым точкам врага. Это и были первые 100 десантников, высаженные с "Красного Кавказа", о которых я упоминал в моем донесении на 7 ч утра.
Команды катеров и барказов действовали смело и расчетливо. Среди моряков этих команд было много героев. Барказы продолжали сновать между "Красным Крымом" и берегом. И у нас на "Красном Кавказе" дело пошло веселее. Корма крейсера была уже близко от бетонной стенки. Вот кто-то из краснофлотцев, разбежавшись, прыгнул на нее с палубы. Крепится еще один швартов, подается сходня. Сейчас побегут по ней десантники. Но в этот миг моряк, принявший сходню, падает сраженный пулей. Потом я узнал его фамилию - это был краснофлотец Михаил Федоткин. У
Быстро спускаюсь с мостика на палубу. Там свищут пули, рикошетят от корабельного металла осколки мин и снарядов. Палуба похожа на передний край, откуда надо ринуться в атаку. И ринуться немедленно - дорога каждая минута. И потому я кричу: "Смелее, ребята!" Кто-то из моряков первым выскочил на сходню. Пригибаясь, побежали десантники. Упал один, другой боец. Но поток десантников уже беспрерывен. Высадка, похожая на бросок в атаку, пошла полным ходом под гром пушек крейсера. Одновременно началась выгрузка орудий, боеприпасов, автомашин. Вернувшись на мостик, я поторопил Гущина:
– Уже светает. Скоро мы окажемся совсем на виду у вражеских артиллеристов. И не исключено появление самолетов противника. Надо быстрее получить свободу маневра. Прошло минут двадцать. Десантники все на берегу. Из боевой техники кое-что еще не выгружено, но выгружать уже некуда - на молу около корабля нет свободного места. Однако оставаться здесь дольше весьма рискованно. Пора отходить. Стало совсем светло. Если выбирать якорь, потеряем немало минут. Поэтому якорную цепь решили отклепать, Конец ее, громыхая в клюзе, исчез за бортом. Отданы швартовы. После двухчасовой стоянки крейсер удаляется от мола.
Как дела на "Красном Крыме?" Он все еще стоит на якоре в трех кабельтовых от порта. Его орудия бьют по каким-то целям на берегу. У борта еще видны катера и барказы. Через несколько минут и "Красный Крым" снимается с якоря. Теперь все корабли могут переключиться на выполнение второй части своей задачи - на огневую поддержку наступающих десантников. Вместе с ними на берег высажены корректировочные посты. Скоро они сориентируются и укажут цели.
Тем временем пишу новое донесение: "Комфлоту, паштафлота. 08.00. Весь десант высажен... Крейсера маневрируют в ожидании заявок на стрельбы по берегу".
Продолжение главы "Первый гвардейский"
В 5 ч 45 мин снаряд ударил в районе 83 шп на 1,0 м выше ватерлинии в 25-мм броню правого борта и взрывом проделал пробоину размерами 0,35 х 0,3 м. Пожар быстро потушили, а пробоину заделали подручными средствами: досками, матрасами, одеялами.
В 7 ч 07 мин снаряд на 50 шп пробил левый борт выше верхней палубы. Пробоину размерами 1,0x0,5 м заделали за 10 мин заранее изготовленным щитом, который подкрепили упором. Заделка этой пробоины затруднялась присутствием в поврежденном кубрике большого количества людей личного состава десанта, некоторые из которых при взрыве получили ранения. Тут же, в 7 ч 17 мин, еще один снаряд ударил чуть ниже и оставил вмятину в стыке брони на 50 шп левого борта по высоте между нижней и верхней палубами.
В 7 ч 30 мин от взрыва снаряда в левом борту баковой надстройки в районе 60 шп образовались две пробоины размерами 0,8 х 1,0 м и 1,0 х 0,5 м. Повреждения получили находящиеся поблизости магистральные трубопроводы. Пробоины заделали подручными средствами.
Через минуту после предыдущего - новый взрыв: снаряд попал в боевую рубку. 125-мм броня рубки не получила даже вмятины: возникли лишь мелкие поверхностные трещины, да обгорела краска. Осколки оставили множество вмятин и пробоин на ходовом мостике, в штурманской рубке, повредили некоторые приборы управления кораблем и электропроводку к ним.