Гвенделл, лучший ученик
Шрифт:
– Здор'oво, – простецки бросил тот. – Ну че, как там с Бьюли?
– Никак, – промямлил Берт, ища глазами помощи у Фуфела и Нивенира.
– Что, не трахнул все-таки?
Знать бы еще, что это значит. Гилберт потупил взгляд в землю.
– А я вот трахнул.
Издевается, что ли?
– Да не ссы, я ж шучу, – рассмеялся Чума и слегка отодвинулся от собаки: – На, погладь.
– Ее вовут Фиха. Фифка, то биф, – прошепелявил Фуфел, как обычно что-то жуя. – Она у “Февой кобылы” куковала.
Берт с трудом удержался от
Гилберт опасливо прошел мимо Чумы, будто тот мог в любой момент схватить за шкирку, как вчера, и протянул к собаке руку. Сразу почувствовал от нее запах мокрой шерсти. Он положил ладонь на огромную теплую голову и осторожно погладил. Фишка преданно смотрела в глаза и поскуливала. Рядом присел Лирен и тоже стал гладить ее по спине и шее.
– Ну что, ломаем? – Гаф подошел к трем сваленным у люка топорам и поднял один. Он подкинул его на ладони и взмахнул. Лезвие со свистом рассекло воздух.
– Поехали, – Нивенир взял второй топор, а Чума третий.
Они стали с хрустом расколачивать доски, прибитые к люку. Чума, самый крепкий, замахивался выше всех, и Берт видел, как под рубашкой округлялись его мышцы. Он мельком пощупал свое плечо и горечью ощутил, что рука у него такая же тоненькая, как…
Как у Бьюли. Сука.
На душе сразу стало так гадко, что даже влюбленный взгляд Фишки его не трогал. Гилберт вяло ерошил ей макушку, слушая удары топоров и треск ломающихся досок.
– Интересно, Рена Бруйант ее видела? – размышлял Лирен. – Она бы ее, наверное, приютила… Хотя куда ей еще одна собака?
Берт промолчал и снова посмотрел на Чуму. Тот иногда опускал топор и проводил рукой по волосам, убирая их назад.
Его-то девканом никто бы не посмел обозвать. Его все боятся. Потому что у него мышцы. Потому что он сам кого хочешь обзовет. И Бьюли его за это любит. Ходит с ним повсюду. И он ее тр…
– Аксель? – окликнул Берт.
Фуфел неподвижно стоял поодаль, засунув руки в карманы и жуя. В темноте он был похож на статую.
– М? – Фуфел даже не обернулся.
– У тебя есть сахар?
– Мгм. А тебе вафем?
– Ну… Надо мне.
Фуфел повернулся к нему. В темноте Берт не смог разглядеть его ехидную улыбку, но уловил ее в голосе.
– Подфел фто ли, мелкий?
– Нет! Просто еще хочется.
– Это и навывается “подфел”, дурик.
Лирен слушал их, нахмурив брови. Он искоса наблюдал за Бертом и очень боялся рассмотреть в нем признаки “торчка”, как сказал бы Нивенир.
– Так у тебя есть? – уперся Гилберт, не сводя глаз с Фуфела. Тот хитро улыбнулся и выплюнул то, что жевал. Берт вдруг вспомнил, что обычно он мусолил во рту листик табака.
– Допустим, есть, – Аксель подошел
– Да знаю, – вздохнул Берт, угрюмо трепля Фишку по груди. – А дорого будет?
– Договоримся.
– Не надо, Берт, – шепнул Лирен. – Правда, не надо, а то станешь, как те пьяницы в таверне.
– Да не станет, – Фуфел расплылся в ленивой улыбке. – Они-то старперы, у которых нихера за душой не осталось, а этому еще жить и жить, – он снова посмотрел на Берта: – Десятка за кошель. Я кладу туда обычно пять шашек, но тебе подгоню еще одну. Короче, шесть за десятку.
– Какие шашки? Сахар, в смысле?
– Мгм. Ты же не станешь за раз все закидывать?
– Да нет, – Берт не совсем понял вопрос, но не хотел показаться “дуриком”, – Вряд ли.
– Одной в день тебе хватит до жопы, ты ж малой еще.
– Ага, – снова наугад согласился Гилберт.
– Вот и лады. Завтра днем принесу. Ты будь с деньгами, само собой.
– А пораньше можно?
– Не-а. У меня поставщик утром.
– Ну, ладно.
Фуфел деловито кивнул и оглянулся на остальных, которые уже сломали доски и распахнули дверцу. Теперь они стояли, разминая натруженные руки.
– Пасет оттуда пи*дец, – сообщил Нивенир, поморщившись. – Будто сдох кто-то.
– Да крыс там замуровали, наверное, – Гаф наклонился над проходом и тоже скривился, зажав нос. – Ох, сука!
Берт с горящими от любопытства глазами проследил, что же сделает Чума. Тот просунул голову в люк и выпрямился с искаженным от отвращения лицом.
– Е*ать меня в рот!
От сердца отлегло. Значит, можно не притворяться.
– Туда целую телегу этих крыс свалили что ли?
– Зажги факел, – сказал Фуфел, отцепил древко от пояса и подал Гафу.
Тот ушел на мостовую, чтобы подобрать огня от уличной жаровни. Берт и Лирен отошли от Фишки и встали рядом с остальными. Из погреба тянулся горячий воздух и так густо пахло разложением, что в носу засвербело, а горло стиснул приступ тошноты. Гилберт отвернулся и закашлялся.
– Во-во! – согласно закивал Чума. – Ну его нахер, не хочу я лезть в эту вонищу. Закрываем.
– Да давай хоть посмотрим, – сказал Фуфел. – Что воняет-то?
– А вдруг там правда труп? – забеспокоился Лирен. – Или зомби? И что тогда делать?
– Если б был зомби, мы бы услышали, – усмехнулся Нивенир. – Я таких видел, они ворчат вот так.
Он по-старчески закряхтел, высунув язык. При этом нарочно понизил голос, даже жутко стало. Мальчишки доверчиво закивали.
– И он бы сразу на нас кинулся, – добавил Нивенир. – Они такие злые мрази, что ворон считать не станут.
– А если дохляк?
– А нам-то что? Не мы ж кокнули. Уйдем и все.
Вернулся Гаффер с факелом. Он передал его Чуме и оглянулся, не идет ли патруль.