Хаидэ
Шрифт:
Сапог глухо шлепнулся на плиты и остался лежать, черным пятном на красной от света мостовой.
— Это еще что? — страж привстал, хватаясь за меч, и глядя на непонятный предмет. Второй задрал голову в черное небо, и почти сразу заоглядывался, вскакивая. Но Хаидэ уже метнулась из тени через пустое пространство за угол забора, побежала изо всех сил, цепляя глазами гладкую снизу и ажурную поверху стену. И, заметив еле видную тень, отмечающую неровность каменной кладки, рванулась к стене, оттолкнулась от впадинки босой ногой, подпрыгнула, накидывая ремень на один из заостренных камней, и тут же поставив в петлю
Беслаи помог, она соскользнула по стене вниз, в узкий промежуток между каменной кладкой и толстым стволом, притихла, скорчившись и оглядывая двор. На миг ей показалось, что она в доме Теренция, там, на заднем дворе у высокого забора росло такое же корявое дерево, и за ним они сидели с Нубой, прячась от всех.
Воспоминание о черном защитнике согрело. Будто он снова рядом, печется о своей княжне. И хорошо, пусть так. Хватит жить без него, она принимает своего Нубу обратно, в свои мысли. И будь, что будет.
Тихо поворачиваясь, снова затянула на талии ремень и высунула голову, осматриваясь.
Небольшое пространство между задней стеной дома, вернее, примыкающими к нему одноэтажными службами было залито сумрачным светом, отраженным от яркого пламени дальних факелов, чертилось тенями верхушек забора, и было пустым. Из освещенного прямоугольника дверей слышался лязг, скрежет и недовольный озабоченный говор, топали шаги и выплескивались жаркие запахи горячей еды. Там кухня, поняла Хаидэ и снова съежилась, прижимаясь к стволу, — шлепая босыми ногами выскочила девочка, таща перед собой корзину, пробежала в угол и вывалила гору очисток в большой чан. Напевая, убежала обратно.
Неподалеку от кухонной двери чернела арка, ведущая в глубину дома, и там было тихо.
Можно пробраться снаружи, вдоль стены, обойти дом и через сад найти еще одну арку, прокрасться по коридору и угодить прямо в перистиль, где слышно, сидят пирующие. Но там свет и множество людей. Они уже пьяны, но верно не настолько, чтоб не увидеть женщину в потрепанной охотничьей одежде. Тогда ее приключение закончится схваткой со стражниками, и она, конечно, сумеет убежать, убив несколько человек. Но к чему тогда было забираться сюда? Надо найти Техути, поговорить с ним, забрать у него зелье.
Она медлила, раздумывая. Больше, чем встретиться лицом к лицу, ей хотелось увидеть его тайно, рассмотреть, что связывает их с Канарией. Но это издалека кажется простым — красться, прятаться, смотреть, а тебя никто не видит. А на деле — за каждой колонной слуги и музыканты… Жаль, что нет на ней богатой одежды, чтоб смешаться с гостями. Нет, ерунда, как смешаешься с теми, кто лежит каждый на своем ложе, а вокруг суетятся рабы, поднося угощение. Это не пляски на городской площади и не толпа на базаре.
Прислушиваясь к шуму за стеной дома, к возгласам из кухни, Хаидэ вышла из-за дерева, пробежала к черной арке, ведущей в службы. Тут, должно быть, комнаты, где спят рабы, отдельно мужчины, отдельно женщины, так было в доме Теренция.
Арка вела в коридор,
— Скорее, Этта, дай мне кисть.
— Сперва я.
— Дай мне, глупая телка! Меня первее ждут!
— Нет! Мажь пальцем, мне сейчас поднос нести.
— А мне танцевать!
Через дыру в шторе Хаидэ смотрела, как девушки, отпихивая друг друга, нагибаются к большому зеркалу, повернув его к свету. Топырят локти и опускают затейливо причесанные головы, макая палец в банку и подновляя золотые завитки на обнаженной груди.
— Подвинься, Керия, мне этот красавчик всю краску стер, ах фиников ему, а сам хватает. Хорошо бы он попросил меня у хозяйки… Но у него жена.
— Что тебе жена? Взять рабыню не зазорно. Ты главное, проси, пусть одарит тебя чем-нибудь.
— Ой, покажу тебе сейчас, я спрятала, под матрасом!
— Да подожди, наведи мне тут. И здесь.
Хаидэ отпрянула от шторы, тихо мелькая руками, стала стаскивать с себя штаны и рубаху. Дернула косу, заколотую на затылке шпилькой. И села на матрас, согнув колени и сжимая в руке вынутый из ножен кинжал. Одежда бесформенной кучей валялась у стенки, скрытая тенью.
Легкие шаги приблизились. Хоть бы не сюда, пусть ее каморка рядом, не эта!
Но штора дернулась и широкобедрая черноволосая Этта встала, округляя жирно намазанный помадой рот.
— Ты что? — крикнула сердито и, подскочив, схватила Хаидэ за волосы, — чего сидишь на моих вещах? А? Украла, да?
— Что там? Ой…
Керия бросила прихорашиваться и тоже вбежала в тесный закуток. Хаидэ прижималась к стене, держа за спиной руку с кинжалом, а второй отрывая от волос пятерню разъяренной девушки.
— Подожди. Да погоди! Новенькая?
Керия рассматривала в мигающей темноте женскую фигуру. И Хаидэ кивнула несколько раз.
— Оставь ее, Эттания! Да брось, глупая! Не видишь, она не понимает ничего!
Черноволосая, стоя на коленках, нашарила тряпицу со своими сокровищами и встала, успокаиваясь.
— Не украла. Не успела верно. Иди отсюда! Тут я живу!
И услышав сердитый крик из кухни, заволновалась, прижимая тряпицу к боку.
— Мне там, персики… а ты…
— Иди, Этта, я прослежу. Быстрее, а то получишь плетей!
Черноволосая снова сунула сокровища под матрас и убежала, шлепая босыми ногами.