Халид его пленница
Шрифт:
– В каком плане? Если ты хоть пальцем тронешь моего сына…
– Нашего сына, Ада. Твоя жизнь мать-одиночки успешно окончена. Теперь решения буду принимать я. Это понятно?
– Не смей делать вид, что ты так ждал себе наследника. Что ты хотел детей! Не говори мне, что я лишила тебя сына.
Я бью Халида в спину, толкаю, чтобы прекратил заниматься сбором вещей. Меня разрывает злостью, яростью. Он не может просто появиться и что-то решать. Отомстить? Пускай, я всё выдержу. Но на моего сына он не имеет никакого морального права.
Я
Сердце, душа, мысли.
Бить Халида нельзя, трогать тоже.
И сейчас мне на целую секунду кажется, что он меня ударит в ответ. Это то, о чём сам мужчина когда-то предупреждал. Что нельзя ничего делать, трогать его нельзя. Неприкосновенный, опасный.
Сжимаю пальцы в кулак и думаю, что ещё раз ударю. И ещё. Пусть только попробует тронуть меня, прикоснуться. И дальше угрожать. Это всё слишком, но я умею драться. И умею вырывать свою жизнь обратно.
– Хал! – он сжимает мои запястья за спиной одной ладонью, второй сжимает мои волосы. – Пусти меня.
– Ты помнишь мои уроки, Ада? На насилие я отвечаю насилием.
– Помню, - шиплю сквозь зубы. А ещё знаю, что он не трогает девушек, просто пытается поставить меня на место.
– Умница. Что ещё помнишь? Давай, колючка, я тебе рассказывал правила.
– Без вопросов, скандалов, истерик. Это правила, которые ты озвучивал. Когда планировал сделать своей содержанкой. Я запомнила этот бред.
– А теперь используй этот бред, и веди себя правильно. Если я говорю что-то делать, то ты делаешь. Без своих выкрутасов. Справишься?
– А если нет? Что тогда со мной сделаешь? Закопаешь или…
Договорить мне не дают. Мужчина сжимает волосы сильнее, у самого затылка. Давит, впечатывая меня в себя. Целует грубо и жестко, кусая мои губы. У меня перед глазами темнота сплошная.
А лицо покалывает от жаркого дыхания. Запаха сигарет и мужчины. Часто дышу, стараясь собраться. Хватаюсь за руку Халида, стараясь устоять. От его поцелуев бурлит кровь внутри. Разгоняется, врезаясь в сердце.
Кажется, что всё стекает вниз. Зарождает адское пламя, которое полыхает безостановочно. Мне хорошо и жутко, душащие волны прокатываются по телу. И в тот момент, когда Халид целует мою скулу, из груди вырывается стон.
– Бля, да ты опять течешь. Моя Ада, которая не может попросить просто её трахнуть, да? Надо обязательно нарываться? – его пальцы ныряют за край джинс, а я не могу даже остановиться. – Просто попроси меня, колючка. И получишь желаемое.
– Ненавижу.
– Это я слышал. Придумай что-то другое. Хотя я уверен, что ты просто хочешь меня. И не можешь сказать. Стыдно хотеть того, кого ненавидишь? Ничего, ты справишься. Не делай так больше, потому что я отвечу вдвойне.
– Как?
– Например, - он крепко сжимает мои ягодицы, а после отвешивает
– А тебе не помешает чувство такта и уважения.
– Не тебе говорить об уважении, колючка.
– А за что тебя уважать, Халид? Ты сейчас собираешь вещи моего сына, хочешь его увезти? Ты обещал, что не заберешь Яна у меня. Или теперь слово Халида ничего не стоит?
– Стоит. За такое другую я бы убил, поняла меня? Прикопал или сплавил куда-то. Но ты все ещё здесь. И я обещал не разлучать тебя с нашим сыном. Так что даю тебе выбор.
– Что?
– Ты сейчас покорно соберешь вещи и поедешь со мной. Или нет. Решай сама. Но Янара я увезу в свой дом. Это ясно?
– Халид… Если отбросить ненависть, прошлое, твое желание сделать мне больно. Ни ты, ни Цербер не бессмертные. И если кто-то узнает о Яне – через него попытаются добраться, понимаешь?
– Понимаю. Но я своё не отдаю, Ирада. Пора уже это запомнить. Так что, поедешь со мной или ждать тебя вечером? Ты ведь всё равно приедешь. Вопрос времени.
– Ненавижу тебя, Хал.
– Это твоё «да»?
– Да.
* * *
– Мам, а мы опять переехали? – Ян картавит, забираясь на кровать. – Теперь тут? Мам, я хочу к ба Ка.
– Скоро мы к ней поедем, а пока тут.
Потому что я не собираюсь жить с ребенком в одном доме с невестой Халида. Я ещё могла как-то пережить в одиночестве. Странно и гадко, но было и хуже. А вот сына я в обиду не дам.
Халид в ярости, это было видно по каждому движению, слову. Мужчина говорил со мной сквозь зубы, а потом вообще усадил в машину, а сам поехал на другой.
Он же не хотел детей, говорил об аборте. А теперь… И с Яном даже не поговорил, ничего. Это хорошо с одной стороны, я не готова рассказывать сыне об отце. Тем более, не ясно, что нас ждёт впереди. Но при этом, если так рвался познакомиться с сыном – сказал бы хоть слово!
– Солнышко, кушать хочешь? А пить?
– Не-а.
Ян полностью увлечен игрушкой, которую мы только что распаковали. Подарок Халида, который передали через охрану. И меня это неимоверно злит. Если он решил так откупиться, то я его придушу.
Или показать, что я ничего не способна дать своему ребёнку?
От второго варианта меня начинает душить. Ком в горле, не проглотить, только царапает. Сильно. Подрываюсь с кровати, оставляя сына играть одного. Не собираюсь ждать, пока появится Халид сам.
– Кемаль, - мой бравый телохранитель прислонился к стене в коридоре. – Присмотришь за Яном?
– Я не разорвусь, Ада. Мне и за тобой, и за мелким… Присмотрю, - кивает, видя моё состояние. Мне жжёт руки от желания запустить чем-то в Халида. – Только не устраивай Кровавую свадьбу.