Ханский ярлык
Шрифт:
В Тверь к Михаилу Ярославичу прискакал гонец из Владимира.
— Великий князь Андрей Александрович велел тебе, князь, прибыть во Владимир.
— Зачем?
— Из Орды туда приехал посол с повелением Тохты умирить нашу землю. И великий князь решил собрать во Владимир всех князей, дабы уговориться об отчинах и выходе.
— Значит, и московский князь будет?
— Да и московский и ярославский, все-все соберутся. Гонцы ко всем поскакали.
Михаил выехал во Владимир в сопровождении Сысоя и еще нескольких гридей, захватив с собой и
Во Владимире он не поехал сразу к великокняжескому дворцу, а отыскал подворье, где остановился московский князь Данила Александрович.
— О-о, Миша,— искренне обрадовался Данила.— В нашем полку прибыло.
Они обнялись и даже расцеловались.
— А мы вот здесь с Иваном, свояком твоим, а моим племянником, расположились,— Князь обернулся, позвал: — Ваня, иди поздоровайся со свояком.
Переяславский князь Иван Дмитриевич, в отличие от своего дяди, был не очень шумлив, скорее даже стеснителен. Он сдержанно поздоровался с Михаилом, обниматься не стал.
Князь Данила тут же потянул их обоих за стол.
— Идемте. Мои отроки дорогой вепря завалили, отведаем свежатинки.
Налил по этому случаю по кружке меду хмельного, поднял свою:
— Ну, со свиданьицем, братцы,— и выпил залпом, даже не поморщась.
— Зачем он нас собирает? — спросил Михаил, для приличия пригубив свою кружку,— он не любил хмельное.
— А кто его знает,— отвечал Данила, беря с блюда кусок жареной вепрятины,— Может, соберет нас в одно место всех и перебьет, как в свое время рязанский князь перебил слишком расплодившихся родственничков.
— Ну у тебя шуточки, дядя Данила,— сказал Иван.
— Какие шуточки, Ваня? От Андрея чего угодно можно ждать, не зря в молодости почти два года в Орде прожил. Не он ли доконал твоего отца? А сколько раз он Орду на нас приводил?
— Ну, в этот раз-то он только посла Неврюя привез.
— Это, наверное, оттого, что в Орде своя замятица идет. Меж собой помириться не могут. А будь там мир, наверняка приволок бы братец Андрей с собой какого-нибудь салтана с туменом, как пить дать.
— А где он будет собирать нас? — спросил Михаил.
— Наверное, во дворце. Как хотите ребята, а береженого Бог бережет, но пойдем мы туда в бронях, ну и на всякий случай с засапожниками. Оно бы и с мечами не мешало, но при входе его церберы все равно отберут.
На следующий день сразу после заутрени их позвали во дворец. Они и впрямь все трое надели бахтерцы, прикрыв их цветастыми сорочками. Однако пополневшие фигуры их выдавали сокрытое — даже кафтаны не застегивались.
— Ничего, пойдем враспашку,— успокоил Данила.— А что брони заметны, так мы, чай, князья, не иереи альбо купчишки какие.
Съезд собрался в большой светлой горнице, вдоль стен которой были широкие лавки, покрытые коврами, а в простенке передней стены меж
На стольце сидел задумчивый Андрей Александрович. С двух сторон от него стояли еще два седалища, видимо только что приставленные; на одном из них, справа от стольца, сидел епископ Симеон, недавно рукоположенный митрополитом Максимом владыкой Владимиру, Суздалю и Нижнему Новгороду.
«Ну, раз здесь епископ,— подумал Михаил,— ничего худого не должно случиться, зря брони надевали».
Седалище слева от стольца было свободно, и Михаил догадался: для посла ордынского предназначено. Князья, входя в горницу, делали неглубокий поклон великому князю и проходили, садились на лавки, где было свободнее. И как-то так случилось, вроде бы и не сговаривались, а расселись примечательно, разделившись обоюдным нелюбием. На лавку о правую руку от стольца сел Федор Ростиславич, с ним рядом ростовский князь и угличский. Напротив, слева от стольца, сел князь московский Данила Александрович, имея с двух сторон князя тверского и переяславского.
Наконец великий князь вышел из задумчивости, заговорил:
— Братья, наперво хочу представить вам нового владыку Симеона, недавно рукоположенного митрополитом на владимирский владычный стол.
С этими словами епископ поднялся с седалища.
— Благослови, отец святой, наш съезд,— сказал Андрей.
Симеон поднял свой крест, осенил им собравшихся, пробормотал негромко:
— Возлюбите друг друга, чада мои, простите друг другу вольные-невольные прегрешения, и пусть воссияет над вами слово Божие во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Все дружно закрестились. Перекрестился и Андрей, молвив:
— Спасибо, владыка, за путное слово и благословение.
Не словом, но взглядом выразительным князь Андрей дал понять владыке, что он свободен. Но Симеон молвил, садясь:
— Позволь мне присутствовать, сын мой.
— Пожалуйста,— пожал плечами великий князь, не умея скрыть неудовольствия от этого. Ему явно не хотелось иметь на съезде свидетелем владыку.
— Братья,— привстав, заговорил Андрей.— Великий хан Тохта прислал нам своего посла Александра Неврюя, который бы разобрался в наших делах и передал бы нам слово великого хана, а ему, всемогущему, нашу любовь и приязнь.
— Ишь ты, как взлюбил поганого царя,— пробормотал князь Данила на ухо Михаилу.— С-сука.
— Высокочтимый салтан Неврюй,— повысил голос князь Андрей.— Мы просим почтить нас своим присутствием.
Дверь распахнулась, и на пороге появился знатный татарин в зеленом бешмете, из-под которого виднелась ярко-желтая рубаха с перламутровыми пуговицами.
По знаку великого князя все князья встали и поклонились послу, важно прошествовавшему к стольцу и усевшемуся на приготовленное для него седалище с шелковой подушкой.