Харизма [СИ]
Шрифт:
– Я знаю, ты хочешь, чтобы я ослепла.
Улыбка пожухла по краям губ. Слой помады был настолько толстым, что его можно было снять, как масло с холодной гренки. Возможно, в кое-то веки я смогла ее осадить. А, может, Вера просто увидела светофор над моей бровью. В любом случае, она смотрела на меня так, как должна смотреть Медуза Горгона на свое отражение. Я воспользовалась ее замешательством, и, как храбрый Персей - нет, я ничего не рубила, - повернулась к нашей гостье.
Женщина сидела на одном из диванов, закинув ногу на ногу.
Я присмотрелась. Так, зачеркиваем 'женщина'.
Девушка выглядела на тридцать два, но ей было не больше двадцати пяти. Все дело в кругах под глазами, решила я. Да, она проделала неплохую работу, маскируя их, но недостаточно хорошую, чтобы полностью скрыть. И все равно ее результат бил мой по всем статьям.
Я узнала ее. Это была блондинка-с-перекрестка.
Умные люди говорят: не стоит начинать знакомство с неверной ноты. Правильно говорят, черт побери. Но что делать, если все же начал знакомство с неверной ноты? Из-за этой девушки в бизнес-доспехах я едва не угодила под машину со слюнявым сенбернаром за рулем. После подобного вроде как не хочется пожимать человеку руку.
Наши глаза встретились.
Радужка необыкновенного льдисто-голубого цвета - такого льдистого, что глаза кажутся, скорее, серебристыми, чем голубыми. Высокие острые скулы - такие острые, что стоит к ним прикоснуться, и, ручаюсь, вы порежетесь. Жемчужный гладкий лоб - такой гладкий, что ощущение от прикосновения наверняка будет из ряда вон, любому гедонисту сорвет чердак.
В общем, описывая эту бизнес-тигрицу, указательное местоимение 'такой' будет пользоваться у вас спросом. Классическая строгая красота.
– Я думала, на девять записана госпожа Романова, - сказала я.
– Госпожа Романова позвонила и отменила встречу по причине легкого недомогания. Полагаю, оно и к лучшему.
Когда это 'легкое недомогание' останавливало Романову? Эта горгулья в норковом манто пережила обоих мужей!
– Вера, Христа ради, подумаешь, опоздала на семнадцать минут!
– Двадцать две.
– Что?
– Двадцать две минуты, Харизма.
– Вера указала на офисные часы.
– Бывают дни, Вера, когда я чувствую себя опоздавшей на дежурство школьницей.
Белокурая девушка смотрела на меня, чуть вздернув подбородок, плечи расправлены, осанка безупречная, словно вместо позвоночника у нее металлический прут. Я не спешила протягивать ей руку.
– Так-так-так, какое забавное стечение обстоятельств, - я покачала головой.
– Не понимаю, о чем вы.
– Голос у блондинки был глубоким, с хрипотцой, женственным. Внешность и голос идеально дополняли друг друга.
Мои слова были кубиками сахара:
– Конечно же, нет.
– Это было грубо, но я и глазом не моргнула. Если гнешь определенную линию поведения, гни ее до конца.
– Госпожа Реньи... можно называть вас Харизмой?
– Нет.
Блондинка кивнула с достоинством, какое ожидаешь от таких девушек.
– Мне нужно лишь полчаса вашего времени. Как я понимаю, из-за сорванной сессии у вас окно до десяти утра.
– Вера!
– Я бросила раздраженный взгляд на своего секретаря.
Густо напомаженные губы, эти две гренки со слоем масла, растянулись в учтивой улыбочке:
– Я здесь для того, чтобы отвечать на вопросы, а Милана грамотно сформулировала свой вопрос, поэтому я с удовольствием дала на него ответ.
Перевод на язык Харизмы Реньи: я сдала тебя с потрохами, дубина ты этакая.
Милана, значит. Вижу, в мое отсутствие они мило почирикали. Вера с неодобрением смотрела на меня, я могла читать все по ее лицу: юная леди, вы ведете себя неприемлемо. Я почти почувствовала себя лишней здесь и сейчас. Почти.
– У тебя слабость к грамотно сформулированным вопросам, - фыркнула я и, чувствуя, как сужаются мои глаза, посмотрела на Милану: - Вам повезло, что госпожа Романова отменила встречу. Как давно вы здесь?
– С девяти.
Подхватив сумочку с затянутых в футляр юбки коленей, Милана встала. Забыв обо всем, я с замешательством таращилась на ее правую руку, пальцы на которой были... негнущимися, как у манекена. Милана еле поддерживала ими сумочку, помогая себе левой, здоровой рукой. Ее лицо оставалось нечитаемой маской.
Белокурая девушка шла в 'Реньи' с железобетонной уверенностью, что получит то, что хочет. Экстрасенсорика и только.
Что я теряла, скажи ей 'да'?
Ответ прост: у меня от Миланы изжога. Поверьте, это нормально, если вам не нравится человек, из-за которого вас едва не размазало по асфальту. Выкашлять свои внутренности, подумаешь!
Я попридержала для Миланы дверь в мой кабинет. Руки покрылись гусиной кожей, когда блондинка скользнула мимо. Шлейф ее духов закручивался в невидимые цветочно-ванильные торнадо.
ГЛАВА 16
Я сняла кожанку и бросила на софу - вряд ли Милана захочет прилечь и рассказать мне о своей трудной жизни. Да она не то, что прилечь, проходить не спешила! Стояла у закрытой двери и прожигала меня взглядом. Не глаза, а два кристалла в зубьях длинных угольных ресниц. Она пришла не для того, чтобы откровенничать. Поспорим?
– На кого вы работаете?
– спросила Милана.
Белокурая девушка продолжала сжимать в руках сумочку, вернее, сжимать в левой руке. Правая же заметно барахлила, совсем как негнущаяся конечность старины Дровосека. Что-то в ее лице клацнуло и перегруппировалось из классической строгой красоты в классическую отчаянную.