Хемлок Гроув
Шрифт:
Так почему бы и нет? Смена обстановки. Трейлер Винса Руманчека располагал- ся в лесистом тупике в конце Киммел Лэйн, вниз по холму от Килдерри парка и прямо за дорогой – традиционным разделителем между служащими и управляющими, по сей день говорящим о социально-экономическом статусе. Но, тем не менее, все же лучше выбраться из города и дать своим мыслям некий простор. Ближайшими соседями была пожилая пала, Вендаллы, живущие полумилей выше в доме над прудом, в котором Пи- тер иногда плавал голым поздно ночью. Вендаллы были довольно любезными. Прино-
сили приветственные
Несколькими днями позже их навестила внучка Вендаллов, Кристина. Кристине было тринадцать, но она выглядела младше своего возраста. Девочка с облезлым лаком на ногтях и худыми коленками и черными, как гнездо ворона волосами, обрамляю- щими ее лицо, словно бледное яйцо. Кристина была одновременно молода и взросла для своих годов; она никогда не проявляла, перехватывающего дыхания, любопытства ребенка, свойственного всем, кто познает вселенную – Что это? Откуда это взялось?
Почему это похоже на то и ни на что другое и как это работает с другими вещами? Почему? Почему? Почему? – и единственная личность ее собственного возраста, кото- рая знала, что хочет быть никем другим, кроме как Русским романистом. Естественно, она считала необходимым испытать эти непостижимости из первых рук, и не разоча- ровалась. Какие странные и захватывающие, эти Руманчеки! Ее собственные родители были аналитиками службы поддержки в городской фирме, и что этот образ жизни сво- боды и пантеистической непочтительности существовал и был, в какой-то мере, допу- стим, сбивал ее с ног. Особенно она удивлялась Питеру, настоящему цыгану примерно ее возраста.
Полукровка, – поправил он ее. Николай, его дед, был чистокровным румын- ским Калдерашем с Карпатских гор, но после эмиграции женился на женщине гаджо.
Что все это значит? – спросила Кристина.
Значит, что нашему роду вечно суждено скакать по земле на двух лошадях с одной задницей, – ответил Питер.
Это задало тон их отношений: ее конфуз от того, о чем он говорит и нескрыва- емое удовольствие, что он от этого получал. Половину времени она не понимала, о чем он говорит, а другая половина, просто сбивала ее с толку. Например, связка сухого
чертополоха и золототысячника, висевшая над дверью, как он сказал ей, служила сред- ством от Злого Глаза. «Но – чьего?»
Это как пристегиваться ремнем безопасности, – объяснил он. – Никогда не зна- ешь, когда пригодится.
Или его заявление, что ее прибытие к их дверям было предвещено сажей на фи- тиле свечи, или сложная пентаграмма, которую Питер вырезал на стволе дерева. (- Не потому что Сатанисты, – сказал он ей, – но поскольку каждая сторона означает элемент и часть души, и потому что это выглядит охуенно
Хватит! Она потребовала от Питера признаться, сколько из сказанного им было правдой.
Он пожал плечами:
Это должно быть довольно чистоплотно.
Чтож, это, скорее всего, лучшая в мире вещь, к твоему сведению, – сказал он.
– Так и тут.
– Правда? – спросила она.
Очевидно.
Она затихла, но ее разум все еще крутился. И мысли, как яблоки, падали с ветвей ее мозга! Но из тысячи и одного актуального вопроса, который она могла задать, ее рот выпалил этот:
А я могу стать оборотнем?
Теоретически, – уклончиво ответил Питер.
Он встряхнул руку, несколько раз щелкнул пальцами, и Фетчит вернулся и обли- зал обратную сторону его ладони.
Мелкая колючка, – сказал Питер.
Ты укусишь меня? – спросила Кристина.
Не будь дурой, – ответил Питер.
Да ладно. – Она подняла ногу так, что внутренняя часть ее бедра стала на од- ном уровне с ним. – Смотри какая юная и чувствительная.
Убери эту тощую, жалкую палку от моего лица, – сказал Питер. – Из этого все равно не выйдет ничего хорошего. У тебя больше шансов получить столбняк и уме- реть, чем обратиться.
Ага, точно. Я думаю, ты просто эгоист. Он задумался.
Чтож… может быть и другой способ. Ей не терпелось:
Какой?
Дать мне пива и перестать меня изводить.
После начала учебного года, Кристина прекратила проводить дни на лужайке их дома и Питер видел ее только в коридорах школы, но это было показателем их отноше- ний, как в первый день, она подошла к нему, чтобы обняться на виду у своих друзей, идентичных близняшек Алексы и Алисы Сворн, таких же красивых и коварных, как тигры альбиносы, которые были так потрясены, словно она не могла иметь ничего общего с этой ходящей фабрикой по производству герпеса, к которому нельзя прикос- нуться, не использовав после чистящих средств. Хотя Питер не принял ее последую- щую отстраненность на свой счет, ведь это не праздник быть девушкой ее возраста.
Но днем позже, когда большая часть девушки из Пенроуза была найдена в Кил- дерри парке, Питер и впрямь пожалел, что сказал Кристине, будто он оборотень.
***
Питер заставлял людей нервничать, а они даже не знали, что раз в месяц он сбра- сывает свое человеческое одеяние и блуждает в компетенции тайных и непокорных богов, чтобы чувствовать это: он не один из них. Питер не возражал. У него была своя семья и внутренний путь, и он не мечтал ни о чем больше, и если это было его платой за сохранение этого, чтож. Было столь многое чему поучиться у каждого места. Или,
по меньшей мере, нечто, на что стоит посмотреть. Кто был влюблен в парня своей лучшей подруги или девушку друга, кто резал себя, кто голодал, кто запирался в туале-
те, чтобы подрочить или поплакать, кто был зависимым, а кто был кем-то изнасилован
– это было повсюду, удивительный мир тьмы и желания прямо под ревущими трибу- нами, если у ваши глаза на месте. Но в коридорах Старшей Школы Хемлок Гроув, на сегодняшний день, величайшая концентрация любопытства и интриги принадлежала двум студентам, брату и систре: Роману и Шелли Годфри.