Химера. Последний поход
Шрифт:
Затем он выпрямил спину, расправил плечи и крикнул. — Устройте моему сыну достойную тризну, сожгите из всех!!!! — схватил горшок, раскрутил на руке бечевку и швырнул в кислотника.
— Больше огня, богу огня!!!
Из осажденных ордой, Пожарские превратились в охотников за тварями. Рубаки высыпали на улицу, отчаянно рубя врага, а их поддерживали сверху метатели.
Олег смотрел на это безумство горя и отдал приказ помочь в наступлении. Стражи вышли широким щитом, по бокам Септы и Мрак. Яростный натиск не захлебнулся, а лишь обрёл большую силу, выкашивая тварей. Афоньки помогали
Наступила тишина, а лице Отца-Грозное-Небо заблестели первые лучи молодого, обновлённого солнца. Длинная ночь подошла к концу.
Глава 17. Итоги боя и новый договор
Сеча доблестных воев из трех городищ завершилась полным разгромом Орды. Уставшие ратники били в спину отродий ещё с версту, пока не попадали оземь. Казалось ещё пару вёрст и одолеем неприятеля, сотрем с лица земли, но силы людские имеют предел. Пришло время собирать убиенных, чтобы отправить их к богам, да подлатать менее удачливых.
Раненых и увечных затащили внутрь дома, где держали оборону., а крепкие руки волокуш помогли дотащить Тарана. В горячке боя вырвался вперёд да напоролся на борова. Рванная рана плеча и повреждена нога. Куница всю дорогу рычал на носильщиков, требуя мягкого хода, дабы не тревожить раны побратима, но то было лишнее.
Огоньки жгли раны и смазывали культи синим огнем, афоньки обрабатывали ожоги и повреждения из разных бутылочек. Калеченные же перетягивали друг друга тряпицами, чтобы остановить бег разгоряченной крови и запереть её в теле. Тризну решили устроить общую, не деля на дома, рода и городище. Огнём помогли Пожарские, могильным углом афанасьевы дети, а прощальную речь отпустил Марук и остальные старейшин. Каждого четвёртого из моего вывода готовили для встречи с Отцом, Пожарских на ногах оставалось половина.
Неожиданно много было потерь у Афонек. Стрелки со скорпионами и обслуга скорострелов, возничий и прочий люд. Те, что не могут без приспособлений биться в прямом бою. Каждый из них заложил долю в общую победу, хоть и ценой своей жизни.
Пока вои латали раны да добивали подранков, старшие устроили вече.
— Славная сеча. Я рад, что исполнил заветы предков и бился с вами, как деды бились. — приложив руку к сердцу, произнес Зорий. — Моя печаль из-за смерти сына смазана радостью победы. Отныне, мой огонь всегда вас согреет и оградит.
— Хоть Я и нарушил приказы мудрейших, но все же моя совесть чиста перед Вами. Общее дело и пролитая кровь даёт мне право называть вас… Братьями. Пусть Мир мне будет свидетель, Я не откажусь от этих слов.
— Много под тенью Отца зла, много горести и печалей, но мы сегодня сделали немыслимое! Обратили орду в бегство. Достойные сыны Первых! — отозвался Олег. — Но вернёмся к нашим делам. Воины устали и слабы. Криволапов многих побили твари, а у каждого есть задача. Можно пойти к посёлку, где вы жгли огни. Оправиться, отдохнуть после сечи, затем в наше городище. Я обещаю кров, еду и лечение.
— Я согласен. — быстро и горячо ответил огонёк.
— Разумно. — вторил ему Кривошеин.
Затем Горий резко встал и глядя в угол, улыбнулся.
— Выходи уже, Я знаю кто нам помог. — неожиданно проговорил огонек. Из тёмного провала в стене, чинно и медленно выплывала Лесма.
— Я, Горий, первый факел городища, кланяюсь тебе в ноги жрица Огня за помогу. Пусть ранее Я и казнил тебя, но доброе Пламя-Мать решила тебя пощадить, а кто мы такие, чтобы перечить провидению. Сделанного не воротишь, но Я преклоняюсь в знак благодарности. Пусть пепел Отца покроет твоего дитя, а мать разожжет в нем огонь.
— Да будет так. — коротко ответила жрица.
Ко мне подошёл Вязь, громко хлопнул по больному плечу, а затем передал меч. — Иди, попрощайся с крестным. Мы уважили твою просьбу и приготовили отдельный погребальный костёр. Горшки с Кровью Матери-Сыра-Земли ждут тебя. Жаль, что ты нас оставишь, но чую много перемен ты с собой принесёшь и нашим соседям. Зря Олег взял твой нож.
Я кивнул головой, принимая слова Ледяного. Затем нерешительно двинулся к кострищу. Через десяток шагов меня перехватила под руку Лесма. — Я буду с тобой в этот миг. Вместе мы пройдём весь путь, уготованный богами.
По пути ко мне присоединился Сергей с разбитым лицом и Куница. Позже добавился Мрак. Так впятером и дошли до места погребения.
Угол был собран из остатков ветоши, оторванных ставней, нехитрого скарба Химеры. Для вечно голодного погребального костра сгодились разбитые остатки щитов и поломанные копья, по кругу уложены свернутые кольцом записки на бересте. Те, что передали жители городища в наш уход. Чаянья и грехи, просьбы о здоровье или прибыли в делах. У брата во Храме Сета Однорукого осталось последнее задание на Матере-Сыре-Земле. Вместе с погребальным огнем подняться к Отцу и перед его ликом попросить за Люд.
Запалив чадящий чёрным дымом факел, Я приблизился к погребальному углу. Брат Сет возлежал умиротворенный, с чувством выполненного долга. Глаза прикрыть знаком Храма, поверх две полных монеты. Правая рука сжимала топор, левая же неумело спрятана под одежду. Куртка с бронькой лежала рядом, по правилу городищ, личное оружие оставляется при погребения лишь достойным и уважаемым. Остальное отбиралось для нужд ополчения или воев. Нередко сжигали тела в исподнем из-за редкости добрых и хороших вещей.
— Славься брат Сет. Твой последний поход окончен. — поджигая угол, провожал ветерана в последний путь. — Всё о чем ты ратовал свершилось и твой долг перед Матерью и Отцом закрыт. Благодарю тебя за знания и науку, за цель жизни и праведный дела. Славься. Я буду искать тебя на тёмном небе, а увидев самую яркую звезду, поклонюсь ещё раз.
Огонь принялся охотно, принимая предложенную пищу, не деля умерщвлённую плоть и древо, кровь земли и топорище. Жрица словно радовалась треску пламени, поглаживая языки, будто ласкала ребёнка. Схватив выпавший из кострищ непослушный уголек, зажал его в кулак.