Химера. Последний поход

Кузиев Эд

Встречал нас Вязь, скрестив руки на груди и с задумчивый лицом.

— Две вести. Первая. Каждый городище обязуется предоставить воев по весне для общего похода. Вторая. Ты уходишь с Пожарскими после их роздыха в нашем городище. События понеслись, как снежный ком. Олег пошёл против нашего укладка, узрев рассвет молодого солнца, он одержим идеей о Чистом Севере и начале новой эпохи. Что-то подобное Я слышал в речах Брата Сета, да приберет его Отец наш. Это какая-то болезнь? А ты разносчик?

— Будет правда на земле, будет и свобода. — ответил Ледяному.

— Глупые слова

из глупой песни. Мы не свободны каждый по своему. Лжец ограничен своей корыстью, ты своей истиной. Праведник устоями и правилами церкви. Закладные долгом, отцы-основатели своим изгнанием. Герои, язычники, Септы и лиходеи. Все повязаны аскезами и поступками. Весь свой путь, от момента отрыва пуповины, когда весь в родовой слизи и крови приходишь в этот злой Мир, до последнего вздоха ты связан узами. Какие-то тебе вяжут родители, старшие братья и соседи. Не суй пальцы в рот или не ковыряй в носу, другие приходят с взрослением. Ты должен долю Князю с честного труда, чешуйку за обряд посвящения, отдать сына в призыв. Я должен своему горю и на этот алтарь кладу увечья и виры других. Лишь мертвый полностью свободен, но сказывается мне у него другие обременения, но о них рассказать нам не может. Юродивый и дурачок может все, но не разумеет своей свободы.

— Я не понимаю тебя. Ты волен развернуться и уйти, куда глаза глядят. Заняться честным трудом. Учить новиков или продать свой меч и умение на Юге. А если же взвалил на себя ношу Септа, то не ропщи.

— Мы делаем не то, что хотим, а то, что должны. Олег отлично поёт, когда перепьёт лишнего. С его Даром и быть странствующим рассказчиком, а не септорием дознания. Марук считает в уме свободно, без записи на дощечках. Порой голова кружится, когда он доли с неровного числа делит. Ты нужен в школах, воспитывать в отроках любовь к честности и правилам. Я не только убийца, но и строитель… Твоя ведьма скоро станет маменькой, а долг будет звать в Храм. Иногда свобода — это просто заниматься любимым делом. А нас и того лишают. — Вязь тяжело вздохнул, а затем продолжил. — Но Я хочу тебе поведать о другом. Всё знают про твою "дружбу" с Пастырем. Потому покайся ему и прими дом. Так ты уйдёшь в Афанасьево с новым крестом.

— У меня уже был наставник, Сет Однорукий. — возразил Я.

— Он твой Крестный. А ты его крестник. Это значит, что из твоего посёлка он выбрал тебя, дабы ты нёс крест, что тебе определил Сет. С его подачи ты брат Храма. Вот и ещё одна связь, что вяжет тебе руки. Свой крест ты донес, задачу похода выполнил. Время взвалить на себя новую ношу, лень и праздность множат грехи, труд и дело принесут радость. — огорошил меня септ.

— Скажи мне, брат. Кто привёз монеты моей семье и семье Кунице? Олег сказывал, что ещё не отправляли помогу. Те монеты разбили мою семью, а из двух родов фермерский остался один.

Вязь поморщился от моих слов, как от горькой настойки.

— Прежде чем идти против дома, подумай о тех, кого ты оставляешь в городище. Как им жить с таким наследием? Уклад формировался сотни лет и так просто ты его исправишь. Кем ты сможешь заменить отцов? Кто будет править поселениями? Тридцать семей благородных. Триста посёлков.

— Почему столько власти

у Пастыря? Амира или Крестителя? Где помога поселениям? Готовы ли они есть сушёных червей зимой или жрать сечку с кожи криволапа, а не сменять блюда одно за другим? Почему у родоверов все едят с одного котла, не взирая на звания?

— Не говори про этого паразита. — вспыхнул Вязь- Видел Я их уклад пока шёл на Север. Не все так просто, как видится. Пустоцветы-рабы, брюхатые барыни. А их старейшина определяет порядок, кому гибнут, кому жить. Новая семья, что получит приют, тут же разбивается в первый день. Мужу дают право покрыть всех баб в селении, а на бабу составляют запись на года вперёд. А ежели хорошо справляется, то делятся с другими посёлками.

— Но живут друг для друга! — возразил Ледяному.

— Живут ради старейшин. Они вечны, пока есть с кого сосать кровь. Я все сказал. Пожалей выводок. — отрезал септ.

— Который по весне пойдёт умирать по новому договору?

Вязь лишь дёрнул головой и ушёл в сторону Олега. Тем временем лагерь зашевелился. Грузились раненые и припасы. Распределялась ноша среди пеших. В пустые сани впрягались стражи и волокуши, что заполнялись трофеями, яйцом и частями панцирей кислотников. Позже пришёл довольный Марук, который успел нарубить голов с королей. Нужно и мне помогать с погрузкой.

***

— Как ты думаешь, молодой септ, Разумовский ответит добром за науку и защиту в пути? — спросил с ухмылкой Олег.

— Не думаю, что у него столь короткая память. Хотя добра он явно не желал при расставании. — коротко ответил септу.

— Успел уже бабой откупиться от Орды? Какие мысли, Марук? — продолжал забавляться Сладкоречивый.

— В первый день, как Пожарских ушли одну приговорили. Только вряд-ли успели отдать, мы к тому времени их в Мёртвом городе встречали. — отозвался Марук, загоревшись любопытством. Стало ПОНЯТНО, что Верховный Септорий ведёт свою игру, но что на кону?

— Что значит откупился от Орды? — спросил Альберт.

— Есть такая забава на пустоши. Раз в месяц короли отправляют погонщика, что маячит в зоне видимости горожан. Самого хилого или увечного, а сами стоят неподалёку с Ордой. Местные, как завидят Сие непотребство, могут поступить по разному. Шугнуть стрелкой, выслать отряд или готовиться к бою всем селением. Дальше идёт их местное вече. На нем принимают решение: Будут ли держать осаду или откупятся. — с удовольствием объяснял Олег. — Затем выбирают бабу, из провинившуюся али хворую и выпускают за ворота. Ордынец получает мзду и гонит жертву до королей. Там она входит в свиту короля и плодит тварей.

— Ты зачем мне это рассказал? — зло спросил Кривошеин.

— Чтобы ты не жалел и не вмешивался. Большая часть здешнего отребья, завидев знак на наших предплечьях, начнёт чинить мелкие, так скажем, неудобства. Посему мы отвечаем очень быстро и порой жёстко. — с улыбкой ответил Марук.

— Я услышал вас, септории. — задумчиво произнес Альберт.

****

Набат мы услышали ещё за версту от стен. Скрыться на пустом месте сотне людей да ещё и с упряжью было немыслимо. Ворота закрыты, а на стенах появились стрелки с короткими луками.