Химеры. Том 1
Шрифт:
Он быстро понял, становиться мировой известностью - огромный, титанический труд, а здесь, всё просто, по крайней мере, так казалось. Не напрягаясь, популярную песню, незатейливо облечь в классическую форму исполнения и - визг в зале! Можно на таком уровне исполнять всё, проглатывают и визжат. Он перестал трудиться, слава за него работала, стал капризным и ... оглупел. Вначале с ним цацкались, подкидывали песни, но он уже не мог работать в прежнем режиме, безголосая, но трудолюбивая попса, принялась его теснить и ... вытеснила в конферансье. Вот он и крутился на эстрадных подмостках, веселил публику
– Говорят ты за главного, - снисходительно глянул на меня парень, который меня значительно младше, такое чувство, что он считает, сейчас я сорвусь с места и буду с восторгом лобзать его пухлые руки и умолять дать автограф. Я смотрю на молодого парня и мне, его искренне жаль. Очень скоро нежный жирок на щёчках рассосётся, глаза потухнут и, если мозги смогут завестись, после стольких лет застоя, может, чего-то достигнет. Но для этого необходим упорный труд, а главное стать вровень с окружающими людьми.
– Да, Миша, это так. Что хочешь спросить?
– Кто-нибудь может нам объяснить, что происходит, где мы?
– он смотрит на меня с высокомерием, но в его глазах я вижу плохо спрятанный страх, граничащий с паникой.
– Что именно?
– я оборачиваюсь к Аскольду, за это время все давно поняли куда попали и мне непонятно его недоумение.
Мой друг наклоняется ко мне: - Помнишь берег, где мы встретились с Росомахой? Так вот, каждую ночь там происходит нечто непонятное, некие катаклизмы, всё меняется, перемалывается, искажается, одним словом - хаос. У меня есть ощущение, там место соединения прошлого с будущим. Так вот, Миша с этими козла ... в смысле, со своими друзьями, появились здесь сегодня утром ... они свеженькие, - Аскольд сам удивлён до невозможности, но старается скрыть свои чувства.
– Значит можно вернуться!
– во мне вспыхивает радость и одновременно горечь с печалью, я успел полюбить новый мир, хотя он страшен и непредсказуем.
– Не думаю, мне докладывали, что некоторых счастливцев, кто случайно попал туда ночью, утром находили мёртвыми и сильно изувеченными ... нет, тот процесс работает в одну сторону, - без особого сожаления говорит Аскольд.
– Вы о чём?
– поднимает ухоженные брови Миша.
– Всё о том, Миша, ты попал, - мягко произносит Аскольд.
– Куда попал? Вы мне угрожаете?!
– Миша пытается изобразить гнев, оборачивается к своей свите, но те словно отсутствуют, открыв рты, наблюдают за построением копьеносцев и лучников.
– Я понял, здесь массовка, готовитесь к съёмкам фильма!
– радуется он.
– Кто режиссер, Говорухин, Бондарчук, или ... неужели Михалков?
– Никита Васильевич, - хмыкает Аскольд.
– Не знаю такого, - хмурится Миша.
– Он перед тобой, Великий князь Никита Васильевич, - мой друг едва сдерживается от смеха. Я укоризненно глянул на Аскольда, зачем издеваться над людьми, попавших в непростую ситуацию. Как можно доходчивее пытаюсь донести до них мысль, что на дворе первобытное время.
– Короче, - Миша в великом раздражении достаёт мобильный телефон, тыкает толстым пальчиком в кнопки.
–
– Что это значит?
– Миша смертельно бледнеет, на лице появляется пот.
– Сдаётся мне, то было не лазерное шоу, - мужчина с выпуклым животиком в белой панаме, увешанной массой разнообразных значков, нервно грызёт ногти.
– Ты хочешь сказать, что те огромные слоны живые?
– округляет глаза Миша.
– О, вы уже познакомились со степными мамонтами?
– с интересом спрашивает Аскольд, в глазах лукавство.
– Как первое впечатление?
– Хотели ближе подойти, чтобы рассмотреть лазерную установку, - мужчина в белой панаме переключается на другой ноготь.
– И что дальше?
– Не по себе стало, такая реальная картинка, - откровенно произносит лысый парень с серьгой в ухе.
– Потом на вас наткнулись.
– Что ж, вы просто счастливчики, - серьёзно говорю я.
– Да, нет, здесь какой-то обман!
– Миша вновь пытается позвонить, затем с растерянностью осматривается: - А это что?
– Развалины древнего города, отреставрируем дома и будем здесь жить, - я с сожалением смотрю на звезду из будущего.
– Допустим, гипотетически, я тоже раньше читал всякую фантастическую дребедень, мы оказались ... в ином мире, - Миша демонстративно фыркает, - но в любом случае, нам надо пока где-нибудь перекантоваться. Я бы поселился у того милого озера, я вполне готов принять участие в этом розыгрыше. Ведь так?
– с насмешкой смотрит он на меня.
– В любом случае, звезда такого уровня как я, должна иметь некоторые привилегии, относительно people. Можно домик построить, не откажусь от фонтанчика, клумбочки всякие - по красочнее, ещё пару построек для прислуги ... да, портниха нужна, куртку порвал. И вот ещё, долго задерживаться не собираюсь, у меня гастроли, и прошу снять глушилки с мобильников, - он требовательно глянул на меня.
– Я думал ты умнее, - с грустью говорю я.
Неожиданно женоподобный парень из его свиты завизжал и тыкает тонким пальцем: - Мужчины, что за ужас, какой противный!
– он указывает на группу людей, несущих на палках матёрого смилодона, с огромными как сабли клыками. Охотники проходят мимо, почтительно здороваются, с любопытством смотрят на странную для этих мест публику, я их останавливаю: - Удачная охота, но я бы не рекомендовал бы с ними связываться, людей и так мало.
Старший из группы с согласием кивает: - Это не наша заслуга, мы его обнаружили у разлома, надышался ядовитыми газами, был едва живой, копьями добили.
– Тогда конечно, но к разлому близко не подходите, там опасно, - напутствую я охотников.
– Это саблезубый тигр?
– Миша покачнулся, едва удержался на ногах.
– Можешь клыки пощупать, - улыбается Аскольд, поглаживая бородку.
– А есть ещё и махайроды, те размером с лошадь, смилодоны, по сравнению с ними - котята.
Миша и его свита в диком потрясении, они ещё надеялись, что участвуют в розыгрыше, но теперь всё разбивается в осколки, в их глазах муть и ужас.
– Так, что там по поводу домика?
– ухмыляется Аскольд.