Химеры. Том 1
Шрифт:
Свита "звезды", погрустнела, она привыкла жить за счёт подачек со стола хозяина, что-то происходит не так, толпы поклонников не бросают работу, чтоб в страстном порыве дотронуться до пухлой руки знаменитости, наоборот, кидают не столь лестные взгляды. У людей как обычно, от любви до ненависти - один шаг, а сейчас, нервы у всех напряжены, народ попал в экстремальные условия, лучше не демонстрировать своё мнимое превосходство.
Не знаю почему, но мне жалко парня, его свиту нет, к ней проникся едва скрываемой неприязнью, протокольным тоном произношу: - Развалины, естественно, дам. Топоры сделаете сами, выберете
– Я есть хочу!
– неожиданно рявкает он.
– Первый раз покормим бесплатно, - радушно улыбаюсь я, - затем, есть будете в бригадах.
– В каких бригадах! Я народу счастье приношу!
– Ты не гоношись, успокойся и подумай, песни, очень хорошо, кто их не любит. В свободное время, споёте.
– Вы знаете, сколько мои концерты стоят?! Вот так, просто, взять, за бесплатно?
– Почему за бесплатно? Организуйте концерты, оговорите с людьми, что они за это должны вам сделать, может, дом, фонтаны, парусный корабль.
– Это не та публика, - кривится "звезда".
– Нормальные люди. Думаешь, им искусство не нравится? Нравится. Просто сейчас к нему трезво относятся, они тоже искусны в своих делах. Вон, посмотри, как с бревна стружку снимает тот мужчина, и это, каменным топором! Виртуоз! Вот он и будет оценивать твоё творчество со своим, и, если затронешь его душу, поделится излишками труда.
– Какая гадость, плотник будет оценивать высокое искусство!
– Насколько мне известно, помимо плотника, он хороший конструктор, первоклассный инженер. Ты, Мишенька, успокойся, знаю, тебе трудно, встряхни себя, вокруг не звери, помогут, научат. Сейчас все в равных условиях, думаешь, я всю жизнь брёвнами занимался? Я хирург, но сейчас руковожу стройкой. Хотя, если понадобится, буду лечить людей.
Парень скукожился, смысл происходящего начинает доходить до изгаженного социальными паразитами сознания. Окружающая его челядь переминается с ноги на ногу, она понимает, "король" пал, пора его грызть и, стоит дать команду, бросятся как стервятники на падаль. В отличие от него, они, обыкновенные "глисты", живут за счёт хозяина, а если его нет, надо искать другого, но "глистам", я жизни не дам.
Князь Аскольд подходит к нам, обнимает Мишу: - Пойдём, познакомлю с людьми. Будет трудно, не стесняйся, подходи за помощью, спрашивай и послушай мой совет, свою звёздность, засунь глубоко в жо...у, - не слишком интеллигентно произносит он.
– Я вообще, люблю много работать руками, - загорается Мишенька, - вот, только не умею.
– Научишься, было бы желание. А вы, ребята, к леснику идите, брёвна таскать, - оборачивается к подавленной челяди. На их лицах омерзение, скука, страх, глаза бегают, где бы зацепится за что, что бы ничего не делать, но это у них не получится, сейчас главенствует над всеми Высший закон - Закон выживаемости, он всё расставит по местам.
Князь Аскольд ведёт бывшую "звезду"
– А вы, что стоите?
– нахмурился я, глядя на разношёрстную команду бывшего "короля".
– Так мы не нанимались лес таскать, пусть Шаляпин это длает, если другого ничего не умеет, - вякает парень с голубизной во взоре и золотым колечком на губе.
– Что ж, у нас разная работа есть. А чем сами хотели заняться? Выбор есть, - я смотрю в наглые лица, а в душе поднимается острая неприязнь.
– Счастье людям приносить, - хихикнула смазливая девица, вызывающе оголившая выпуклый пупок.
– Разве, что в санаторий вас направить, - якобы задумался я, знаю, братья Храповы, настолько жёсткие администраторы, каждый день плетьми их будет драть, пока мозги не просветлятся ... если выживут к сему моменту. К тому же, сейчас они крушат скалу, для постройки главного здания, рабочие руки ой как нужны!
– Санаторий есть! Вот здорово! А, что там будем делать?
– едва не захлопала в ладоши девица.
– Счастье людям приносить, - хмыкаю я.
– В любом случае там прикольние, чем в этом муравейнике навоз разгребать, - сплюнул гладковыбритый молодой мужчина, с татуировкой на лысине и увешенный различными цепями.
– Так, нам можно идти?
– отвешивает он шутовской поклон.
– Не держу, я вообще никого не держу, можете в лес уходить, счастье первобытному зверью приносить.
– Шутка? гыгыкнул толстопузый весельчак в дурацкой белой панаме, сплошь увешенной блестящими значками и медальками.
– О, нет, какие уж там шутки, - говорю я, быстро теряя к ним интерес. Поворачиваюсь, взваливаю на плечо брёвнышко, ухожу - они для меня уже не существуют.
– Дело к вечеру, - догоняет меня Аскольд, - они до санатория не дойдут, их хищники сожрут.
– Будут идти в толпе, может, и не съедят, - отмахиваюсь я.
– А ты становишься жестоким, - Аскольд почему-то смеётся.
– Они этому миру не нужны, - твёрдо говорю я.
Солнце давно зашло, ослепительно яркие звёзды украшают ночь. Я вымотался донельзя, вползаю во двор своего будущего жилья. Меня обнимает Лада, сын возится с костром. Пахнет запечённой рыбой, смолой, листьями, шкурой медведя, сохнувшей на рогатинах, в консервных банках бурлит вода, жена насобирала душистых трав и готовит лечебный чай.
Сажусь на брёвна, ноги и руки дрожат с непривычки, а завтра необходимо отсечь все ветки и сучки, срезать кору, дерево подогнать друг к другу, делать обвязку, крепить стропила для крыши, вздыхаю - начать и кончить, а куда денусь!
Естественно, и Аскольд поможет, Семён, родственники ... но сейчас необходимо запастись в больших количествах стройматериалами, а это выматывает, хочется быстро и всё сразу.
Моя мать неожиданно здесь встретила своего давнишнего знакомого, когда-то они любили друг друга, но так сложилась жизнь, вместе небыли. А здесь вспыхнули прежние чувства, и они решили строить общий дом. Жаль, конечно, я хотел бы, чтобы все жили вместе. Хотя, с другой стороны, после всех прошлых квартирных вопросов, что делались искусственно, хочется пожить отдельно. Правда, в нашем случае, это не совсем верно ... а, ладно, в итоге жизнь, всё расставит по своим местам.