Химеры
Шрифт:
Мы входим в город, идём по оживленным улицам, гремят самодельные повозки, кто-то меня узнаёт, а кто нет, и с безразличием проходит мимо, кто откровенно шарахается в сторону. Лада утверждает, что у меня лицо, несколько необычное, глаза как у наркомана и блуждающая улыбка на губах — в этом состоянии я совсем не похож на Великого князя.
Лада доводит меня до дома, присаживаюсь на скамейке, постепенно прихожу в себя, остатки анестезии тихо испаряются, и я начинаю вновь нормально ощущать реальность. День неумолимо скатывается к ночи, но Аскольда нет, впрочем, я допускаю, что пещера не просто
— Он в командировке, — я старательно отвожу взгляд от её цепких глаз.
— Я видела, он с отрядом вооруженных до зубов людей, к пещере пошёл. Они что, к лагерю Вилена Ждановича направились?
— А он тебе сам ничего не сказал? — осторожно спрашиваю я.
— Отшутился, сказал, какую-то вазу будет искать, а со стены тяжёлый лук снял, он его редко берёт, чаще свой лёгкий блочный, а ещё топор, нож и жменю обсидиановых осколков. Зачем ему весь этот арсенал, с ним же целый отряд вооружённых людей? Признавайся, Никита, что за командировка у моего мужа? — как бы в шутку требует она.
— Пристала, давно привыкнуть должна к работе мужа, — возмутился я.
— И всё же скажи, а то ночь не буду спать, мерещится мне всякое, что-то под сердцем скребёт, боюсь я за него, как бы Светочка без отца не осталась.
— Типун тебе на язык! — я даже поднялся с места. — Яна, пустые страхи, ты же знаешь Аскольда, напрасно рисковать он не будет.
— Тогда скажи, куда он пошёл, или это секрет?
— Почему секрет, — пожимаю плечами я, — он спустился в те подземные ходы, которые между водопадом и выходом к нашему городу.
— И всего то? — Яна округляет в удивлении глаза. — Но зачем брать с собой столько оружия?
— Ну… на всякий случай, — облегчённо выдыхаю воздух я.
— Что-то ты темнишь, — не верит женщина.
— Истинная, правда — он в пещерах.
— Славу богу, — вздыхает Яна.
Я криво улыбаюсь, меня совсем не радует, что успокоил её таким образом, сам же не нахожу места от переживаний, дурман в голове полностью рассеялся.
— А я слышала от мальчиков, — совсем некстати произносит Светочка, — в той пещере кто-то живёт.
— Подслушивала? — возмущаюсь я.
— Совершенно случайно, дядя Никита, простите меня, вы так громко говорили, и мне стало интересно, — лепечет девочка.
— В те пещеры ходить нельзя! Как только твой папа вернётся, мы их замуруем!
— Значит, там что-то есть, — задумчиво произносит Яна.
— Не парься, подруга, — обнимает её Лада, — о твоём Аскольде легенды ходят, думаю, скоро он будет с нами.
— Я дал им срок три дня, — уточняю я.
— Даже так, — мрачнеет Яна. — Ладно, будем его ждать, хорошо хоть ты здесь.
— Завтра к Разлому ухожу, — будничным тоном говорю я.
— Тебе
— Мужики, что и говорить, ребячество кое-где играет.
— Зачем вам идти к Разлому? — напирает на меня Лада.
— Хорошо, не стану вас водить вокруг да около, я познакомлю с нашей ситуацией, и вы поймёте, почему мы… гм… выпали из своего времени и переместились в прошлое, я считаю, настало время, и народу узнать о нашей миссии, — решительно произношу я.
— Какой миссии? — с беспокойством спрашивает Лада. — Это на тебя ещё наркоз действует.
— А ведь точно, я часто думала, с какой радости нас швырнули к первобытным хищникам, где-то должно быть логическое объяснение. Так ты всё знаешь? — с интересом спрашивает Яна.
— Не всё, но основное, — киваю я. — Кстати, эти ранения я получил не от людей Вилена Ждановича.
— От кого же? — всполошилась Лада.
— Я был в нашем будущем, оно ужасно…
— Ты возвращался назад?! — у Лады от восторга загораются глаза.
— Оно ужасно, — повторяю я.
— Ты не шутишь, ты проник в наше время? — всполошилась Яна, в её глазах я не замечаю откровенной радости.
— В Крыму идёт война, это плато бомбят ракетами и выжигают напалмом, посёлок Качу забросали вакуумными бомбами.
— Кто это делает, неужели американцы? — цепенеет Лада.
— Они исполнители воли тех, кто сейчас копошатся в Разломе. Те твари, в будущем, найдут способы перевоплощаться в людей и внедрятся в правительственные структуры — им нужно уничтожить всё живое, чтобы заселить Землю.
— Где-то я слышала такую ахинею, эти бредовые сведения иногда появлялись в печати, — недоверчиво произносит Яна.
— А это всё не бред? — я обвожу руками по кругу.
— Здесь здорово, я не хочу обратно, — уверенно заявляет Яна.
— Но там мы живём… жили, — горько вздыхает Лада.
— Сейчас наш мир здесь, Ладушка, и он прекрасен, — улыбаюсь я.
— Это так, но я переживаю за Ярика, да и за Сеточку тоже — за всех детей, что их ждёт?
— Здесь им лучше, — уверенно говорю я. — А ты заметила, никто не болеет, всякие вирусные инфекции исчезли, — с точки зрения врача, с воодушевлением произношу я.
— Зато есть хищники и этот… Разлом.
— Справимся, — я обнимаю жену, ободряюще улыбаюсь Яне.
К вечеру я приказываю собрать всех людей, затем доношу свои мысли — в толпе кто-то заржал как матёрая лошадь, демонстративно крутанув пальцем вокруг виска, но был сбит с ног моими единомышленниками, а я с облегчением вздыхаю, здравомыслящих людей несопоставимо больше, чем вечных скептиков.
Аскольд с людьми к вечеру не появился. Узнав, что Семёну принесли медвежонка, Ярик умчался к нему и пообещал вернуться лишь на следующий день, Яна с дочкой, ушла, а я с грустью проводил их взглядом, как некстати меня мучают угрызения совести, я виню себя, что не остановил его тогда. С ужасом вспоминаю светящиеся глаза хищников, как много животных в той пещере, но я уверен, это не то, что следует сильно опасаться, Аскольд и его отряд справится с ними, настоящие опасности где-то в глубинах пещеры… надо было пойти с ними, я застонал.