Химическая свадьба
Шрифт:
Она готовилась к завтрашнему выступлению на учёном совете, устроившись на верхнем ряду одного из лекционных залов Дурмштранга. Собственный кабинет вдруг стал вызывать у неё чувство клаустрофобии; прохладный воздух огромного пустого амфитеатра рождал чувство неожиданного спокойствия. К тому же, никому не приходило в голову искать её здесь, и почти весь день Иванна провела в гордом одиночестве — до тех пор, пока в зал не нагрянул Хайдарага с фотоаппаратом.
— Да успокойся ты, — призвал он. — Обычный мандраж, как перед экзаменами. Пойдём, у меня припрятана бутылочка Бифитера, пропустим по стаканчику. Тебе полегчает.
— Ой, нет,
— Ладно, не буду тебе мешать, — сдался Хайдарага. — Давай — улыбочку, и я отстану!
Она покладисто оскалилась и помахала в камеру, Хайдарага напоследок полыхнул вспышкой и удалился, оставив Иванну в покое. Она, впрочем, никаких иллюзий не питала, потому совсем не удивилась, когда полчаса спустя в зал заглянула профессор Песцова и в своей особой манере попробовала её подбодрить. Вместо того чтобы взбодриться и найти мотивацию, Иванна испытала желание найти Хайдарагу и отобрать у него бутылку джина. Поняв, что толку не добьётся, профессор Песцова удручённо удалилась. Иванна догадалась, что сейчас будет задействована тяжёлая артиллерия, и оказалась права — вскоре в зал пожаловал Каркаров собственной персоной.
Остановившись рядом с лекторской трибуной, он бросил на Иванну укоризненный взгляд, однако эффекта это не возымело. Иванна, не отрываясь от чтения, молчаливым взмахом руки обозначила, что заметила его присутствие, и на этом успокоилась. Поднявшись и сев рядом с Иванной, Каркаров принялся смотреть на неё с более близкого расстояния. Она выдержала где-то четверть часа, потом заёрзала и, глянув на него поверх очков, весьма нелюбезно спросила:
— Чего уставился?
— Любуюсь, — невозмутимо отозвался Каркаров. — А что, нельзя?
— Сейчас — нельзя, — проворчала она. — Игорь, ты меня бесишь.
— В настоящий момент это взаимно, — сообщил Каркаров самым невинным тоном.
Иванна отложила несколько листов и, возмущённо втянув в лёгкие воздух, воскликнула:
— Знаешь что, иди-ка ты…
Договорить ей не удалось. В этом лекционном зале была интересная акустика. Помимо того, что всё произносимое с кафедры прекрасно различалось в любом уголке помещения, имелась ещё одна особенность: все, что говорили на галёрке, особенно — если говорили достаточно громко, усиливалось в громкости и отзывалось многократным эхом. Архитектурный трюк помогал бороться с болтающими лоботрясами, причем довольно успешно, так что ко второму курсу многие осваивали двойную скоропись, записывая лекции и переписываясь с сокурсниками.
Когда эхо, десятки раз повторив её собственным голосом рекомендацию «идти», наконец смолкло, Иванна не выдержала и расхохоталась вслед за Каркаровым. Тот, отсмеявшись, решительно конфисковал все её бумажки и потребовал, чтобы она прекратила психовать и отправлялась спать.
— Я не могу, мне надо готовиться к докладу! — запротестовала Иванна, безуспешно пытаясь дотянуться до бумаг, которые Каркаров каждый раз ловко убирал за пределы её досягаемости.
— Прекрати нести чушь. Ты и так готова, — возмутился он, вставая и спускаясь к выходу. — Ты сама всё делала своими руками, как ты можешь быть не готова? Ты продумала, что завтра наденешь?
— Ой, — спешащая вслед за ним Иванна на мгновение остановилась. — Что-нибудь, а сверху лабораторную мантию — так нормально?
— Полагаю,
— Хорошо, тебе виднее, — без особого энтузиазма кивнула Иванна. — Куда идём?
— Тебя спать укладывать. Вставать рано, а тебе нужно выспаться как следует, — ответил Каркаров. — Я не очень понял, почему это будет происходить в Праге, а не в Москве, ну да ладно, не в этом счастье.
— Наверняка из-за пани Хеленки — не может отлучиться от какого-нибудь опыта надолго, — предположила Иванна.
— Так, Ива! Запомни — никаких Хеленок! — грозно предупредил Каркаров, специально для этого остановившись и развернувшись к следующей за ним Иванне. — Ты ещё её тёткой назови публично, и будет тебе сразу докторская степень, а то и две! Вторая — за особую сообразительность!
— Ну-у… нет, я её никогда тёткой не звала, она довольно редко к маме заглядывала. Мы не столь близки, — возразила Иванна. — …Да поняла я, поняла! Идём уже.
Препираясь в таком духе, они добрались до её комнат, по дороге случайно шокировав попавшуюся на пути Яблонскую диалогом типа «дурак! — сама дура!».
— Первым делом тебе сейчас нужно отмокнуть в каком-нибудь успокаивающем составе, — распорядился Каркаров, сгрузив иваннины бумаги на стол в её кабинете и вернувшись в гостиную.
Иванна выразила сомнения в необходимости данной процедуры, заявив, что спокойна, как удав. Каркаров продолжил настаивать, пригрозив, что если она сама не желает заниматься этим, он лично макнёт во что-нибудь подходящее, благо вся ванна заставлена флакончиками под завязку, чихнуть некуда. Иванна попыталась сменить тему, напомнив, что изначально позиционировала себя как не самую лучшую соседку, с которой можно делить ванную. Каркаров на уловку не поддался и пригрозил, что не только макнёт её, но и спинку потрёт, причём так, что мало ей не покажется. Иванна поняла, что спорить бесполезно, сделала вид, что устрашилась, и отправилась на водные процедуры.
Поднявшись обратно в свои комнаты, она обнаружила, что в кабинете на столе уже собраны все необходимые для доклада материалы, а в гостиной, напротив окна с видом на полярное сияние её дожидается Каркаров с двумя кружками глинтвейна. Поворчав для порядка, что сегодня все пытаются её споить, она опустилась на шкуры рядом с ним.
— С чего такой сервис? — осведомилась она, принимая свою кружку и делая глоток. — Только не заводи опять шарманку про отдачу долгов, ладно?
— Какие ещё долги? Твоя завтрашняя защита — это очередной плюс к престижу учебного заведения. Ещё один доктор наук из учеников, выпущенных мною, как директором, — объяснил Каркаров.
— Ага, только не говори, что ты так возишься с каждым кандидатом в доктора, — ехидно пропела Иванна.
— Глупости, разумеется, нет! Ты же мне не просто будущий доктор наук, а ещё и любимая женщина, которую я уже чёрт знает сколько времени безуспешно зову замуж, — хмыкнул Каркаров.
— А, чёрт, точно, всё время забываю, — захихикала Иванна, хлопнув себя ладонью по лбу. — Слушай, какое сегодня интересное сияние — сине-зелёное, без примесей и оттенков, — указала она кружкой на окно, — где-то в глубине души она немного удивилась — эти темы с замужеством они поднимали исключительно на благодарной публике; не то чтобы это её смутило, просто было немного странно.