Химическая свадьба
Шрифт:
После разговора с Дамблдором она посвятила некоторое время отлову профессоров по очереди и прощанию с ними. В разговоре с Люпином ей стоило больших трудов не упомянуть о своей беседе с Блэком и не уверить Римуса, что его друг — не предатель.
…Поздним вечером двадцать второго мая на платформе Хогсмида её провожали Смиты и Снейп, чьё появление так растрогало Иванну, что ей стоило неимоверных усилий не распустить сопли. Со дня их памятного выяснения отношений они почти не разговаривали, так что его присутствие Иванна посчитала добрым знаком.
— Ну, я с вами не прощаюсь, мы увидимся в самом скором времени! — бодро заявила она, косясь на только что подъехавший Хогвартс-Экспресс.
— Главное, чтобы ваш доклад не совпал по времени
— О, я приложу все усилия, чтобы отсрочить его! — пообещала Иванна. — В любом случае, всех вас я жду в гости. Портключи на все мероприятия будут высланы, как только будет понятна дата.
— Доктор Мачкевич, это от нас на память, — сказала Тори, доставая из-под мантии свёрток, размером и формой напоминающий толстую книгу. — Пообещайте, что откроете не раньше, чем окажетесь дома!
— Обещаю, — кивнула Иванна, пряча подарок в стоящий на земле рюкзачок.
Хогвартс-Экспресс призывно свистнул; Иванна от неожиданности подскочила.
— Ладно, до скорой встречи, — выпалила Иванна, заграбастывая всех троих разом в объятия. У неё едва хватило длины рук; Хоуп, оказавшаяся зажатой между подругой и деканом, придушенно пискнула, но протеста озвучивать не стала. — Я побежала.
Она троекратно расцеловала сначала Смитов, затем Снейпа, который опять-таки не стал её отталкивать и даже состроил одну из своих фирменных мин, чем ещё больше успокоил Иванну, после чего, подхватив рюкзачок, скрылась в последнем вагоне.
Устроившись в одном из купе, она сходила к проводнику, оказавшемуся её старым знакомцем со времён приезда в Хогвартс, и предупредила его, что собирается поспать, так что пусть он не пугается, если что, и смело будит её по прибытии на Кингс-Кросс. Провести полдня за бессмысленным созерцанием пейзажа и тоскливыми думами ей совершенно не улыбалось, оттого, вернувшись в купе, Иванна достала из кармана рюкзака пузырёк со своей фирменной сонной рецептурой и, пожелав самой себе крепкого здоровья, залпом его осушила.
Старательный проводник разбудил её на вокзале Кингс-Кросс и рассказал как найти билетные кассы и поезд до Эдинбурга. Не до конца придя в себя от воздействия зелья, в полусонном состоянии она приобрела билет (свободные места были только в стандартном классе) и погрузилась в поезд. Вокруг бурлила жизнь. Оказавшись в таком скоплении посторонних людей, да ещё и в замкнутом пространстве, Иванна пережила лёгкий приступ паники. Поняв, что отгораживаться от столь плотно сконцентрированных эмоций все те пять часов, что идёт поезд, будет невозможно, она решилась на крайнюю меру — рискуя устроить себе передозировку, Иванна вновь обратилась к своему зелью. Оглядевшись и выбрав среди соседей большеглазую молодую девушку с книжкой, наиболее, на её взгляд, вменяемую, она завела разговор. Эрин, студентка Эдинбургского университета, возвращавшаяся с лондонской практики, пообещала растолкать Иванну по прибытии в пункт назначения. Иванна с чистой совестью осушила второй пузырёк зелья и уснула.
…Чужие дома, знакомые и полузабытые лица — перемещаясь из камина в камин по сети, Иванна потеряла счёт времени и только удивлялась, как ей удается не промахиваться раз за разом. Новый Маяк встретил её ночной тишиной. Иванна вышла на улицу, осознавая, как давно она тут не была. Не было слышно ни шума прибоя, ни криков чаек, ни завывания ветра: на острове царила практически небывалая для этих мест погода — штиль. Воздух внизу был пока что недвижим, однако хмурые клубящиеся в выси тучи грозили штормом, скрыв солнце и значительно затемнив столь «любимый» Иванной полярный день.
Первый отдалённый раскат грома она услышала, уже подойдя к стенам родного учебного заведения. Рассудив, что в парадные двери войти вряд ли удастся, Иванна направилась ко внешним теплицам, через которые, если знать лазейки, можно было пробраться внутрь. Климатические условия острова никак не благоприятствовали росту разнообразной зелени, поэтому приходилось идти на хитрости, чтобы
По дороге в свою комнату она встретила нескольких припозднившихся студентов, на вид курса четвёртого-пятого. Задержались ли те в библиотеке за подготовкой к экзаменам или же замышляли что-то, противоречащее школьному уставу, выяснять она не стала и прошествовала в преподавательскую башню с самым невинным видом, провожаемая удивлёнными взглядами. В дорогу она вновь надела маггловский камуфляж и берцы, это было удобно и не привлекало внимания. Ну, то есть, почти не привлекало.
Оказавшись, наконец, в своих апартаментах, Иванна испытала желание одновременно и попрыгать с восторженными воплями, и рухнуть прямо в гостиной на шкуры, но смогла удержаться и от того, и от другого. Первым делом она открыла окно, ибо в комнате было душновато. Толку от этого, впрочем, не было никакого, так как ветер, очевидно, объявил забастовку. Иванна разулась и отнесла в кабинет рюкзак — проспав в общей сложности почти сутки с небольшими перерывами, Иванна чувствовала себя весьма бодро, однако заниматься его разбором желанием пока не горела. В кабинете, немного собравшись с мыслями, она поняла, что её прямо-таки трясёт от нетерпения поскорее увидеть Каркарова. Время, по его меркам, было ещё не позднее — всего-то второй час ночи, и велик был шанс, что он не только не спит, но и вообще не у себя. Однако, спустившись через ванную в каркаровские комнаты, Иванна, к удивлению, обнаружила того вполне мирно спящим в своей кровати. Умилённо полюбовавшись на сию картину и решив, что умиление надо дозировать аккуратно, она вернулась в ванную, чтобы смыть с себя дорожную пыль, одновременно решая, как поступить: либо пойти немедленно будить Каркарова, либо же отправиться к себе и утром сделать вид, будто и не уезжала вовсе.
Решив, наконец, что на второй вариант у неё не хватит терпения, она завершила водные процедуры. Заворачиваться в халат было бы определённо жарко, так что, вернувшись к себе, она отыскала в шкафу давным-давно экспроприированную у всё того же Каркарова футболку со школьным орлом на груди, которая по длине вполне сходила ей за короткое платье. Впрочем, бывший владелец футболки в ультимативной форме запрещал Иванне появляться в ней на публике без брюк или юбки, ибо в таком виде она являла собой, дословно, «квинтэссенцию ночных видений старшекурсника на пике полового созревания». Впервые заслышав такой комплимент, Иванна чрезвычайно развеселилась и пообещала не дискредитировать образ научного сотрудника.
Вернувшись в каркаровскую спальню, она в очередной раз убедилась в правильности своего выбора: комната была угловая, и два открытых окна создавали хоть какую-то иллюзию движения воздуха.
Подойдя к кровати, она тронула Каркарова за плечо, намереваясь разбудить, но вздрогнула от внезапной вспышки молнии и в следующий момент считала «картинку». До прогремевшего вдалеке раската грома прошло секунд пять, и за это время она едва успела осознать, что она увидела. Должно быть, это был какой-то отголосок его сна, и во сне этом Иванна узнала саму себя — она спала, по обыкновению свернувшись в клубочек на шкурах в гостиной, волосы в беспорядке разметались. Полярное сияние отбрасывало на её кожу сине-зелёные блики, кому угодно придавшие бы вид утопленника, но… она была прекрасна настолько, что даже не сразу себя узнала. Иванна сморгнула и потрясла головой, пытаясь собраться с мыслями. Надо же, как интересно. Это его личное восприятие или просто идеализированный образ из сна?