Химическая свадьба
Шрифт:
— Нельзя сказать наверняка, что это была на сто процентов его идея, — он повернулся на бок, закрывая её от ветра. — Дамблдор рассказал, что предложение поступило от глав департаментов Международного магического сотрудничества и Магических игр и спорта, и что лично он эту идею всячески поддерживает и одобряет. Я тоже считаю, что идея отличная, но вот французы были настроены довольно равнодушно, а министр Ёжикова — и вовсе против. Все трое высказались примерно так же, как ты, но переубедить их удалось. Без ложной скромности — фактически, моими стараниями. Сейчас этот вопрос обсуждается в Министерствах, на ту неделю назначено совещание по поводу окончательного решения вопроса и планированию подготовки мероприятия.
— То есть, ты уже не можешь отказаться? — нахмурилась Иванна. — Считай меня мнительной идиоткой, но у меня дурное предчувствие, — пояснила она. — Не люблю я эти массовые мероприятия, ты
— То есть, в августе на чемпионат мира мы не поедем? — поддразнил её Каркаров.
— Что? Какой ещё чемпионат? — уставилась на него сбитая с толку Иванна. — А… — она вспомнила, что Смиты упоминали нечто на эту тему. — Финал какой-то квиддичный, да? Нет, это точно без меня. Вон, лучше отца моего агитируй или Адю — они точно поедут.
— Ива, да что же это такое? Я даже представить не мог, как твоё восприятие иронии в Хогвартсе деградирует, — покачал головой Каркаров. — В августе мне будет совершенно не до разъездов по развлекательным мероприятиям, можешь поверить.
— Да поняла я, — улыбнулась она. — Просто размышляю над мрачной перспективой Турнира и потому немного торможу.
На самом деле Иванну занимала ещё одна мысль: не мог ли Дамблдор задержать её в пути именно для того, чтобы она не вернулась в Дурмштранг раньше времени и не повлияла на решение Каркарова. С одной стороны, это предположение было чистым абсурдом. Зачем было Дамблдору дожидаться её отбытия, если он мог совершенно спокойно собрать совет, пока она ещё даже не планировала покидать Хогвартс? Да и вообще, получается такая картина: Дамблдор решил, что неплохо было бы возобновить традицию Турнира. Потом он вдруг, ни с того ни с сего, подумал, что Иванне наверняка эта идея будет не по вкусу, и она, имея Просто Огромное Влияние на Каркарова, уговорит его не участвовать, и срочно всё так подгадал, чтобы провести совет, по максимуму обеспечив изоляцию от этого дела Иванны… Даже в более-менее сформулированном виде эта мысль выглядела, мягко говоря, идиотской, но Иванна всё же решилась обсудить свои выкладки с Каркаровым.
Тот терпеливо выслушал все доводы и сказал, что копает она не там и не так, и вообще — что она делала на занятиях по Истории Магии и запомнила ли что-либо об охранной магии школ? Иванна, для порядка напомнив, что её оценка по упомянутому предмету никогда выше «хорошо» не поднималась, всё же принялась усиленно вспоминать всё, что знала на эту тему.
— Погоди, хочешь сказать, что хогварсткий поезд, равно как наш «Орёл» — в таком акцепте действительно лишь средство «прошлюзовать» гостей? — задумчиво потянула она, прокручивая в памяти материал лекций. — Я помню, профессор Савова рассказывала какой-то бред, мол, помимо того, что детишки, передвигаясь в волшебном транспорте, осуществляют ритуал перехода, символического отчуждения от дома и предоставления себя под опеку Школы и её охранной магии, они также подвергаются банальному карантину и очистке от вредных заклинаний, случайно или намеренно на них наложенных. А детям, рождённым в семье немагов, этот карантин помогает адаптироваться к магической атмосфере, — подытожила она. — Но это же правда бред, зачем меня было «шлюзовать» и туда, и обратно? И почему мне позволялось спокойно пользоваться каминной сетью, и один раз даже портключом? …Нет, погоди, дай сама соображу, — она приложила палец к губам собравшегося заговорить Каркарова. — «Туда» меня проверяли на предмет Тёмной магии… И странно, что пропустили мой сундук с ингредиентами. Дамблдор просто не посчитал его опасным, или всё Тёмное, что в нём было, экранировалось остальными ингредиентами? Ладно, неважно. А на «обратном» пути наверняка деактивировали гипотетические портключи до Хогвартса, которые я могла наделать.
— Да, что-то в этом духе, — кивнул Каркаров. — А твои отлучки в Лондон нельзя было считать за отъезд, и они не требовали специальных мер.
— Хм… Значит, Дамблдор ничего эдакого не замышлял? — сомнения одолевали Иванну всё больше. — Ну ладно, чёрт с ним… Вообще-то, ты меня сбил с темы о Турнире. Я, честно говоря, как бы это помягче выразиться, шокирована. Ты наверняка в курсе, что из Азкабана сбежал анимаг? — она решила пока не углубляться в тему и не рассказывать о своём небольшом приключении, связанном с Блэком, ибо это стоило отдельного обсуждения, желательно — в другое время. — Так вот, после того, как его засекли в окрестностях Хогвартса, тамошнее Минмагии подтянуло дементоров. Мне, в связи с грядущими перспективами интересно — как они намереваются это всё совместить? Подними, пожалуйста, на следующем собрании этот вопрос. Дамблдор даст гарантии, что до начала проведения Турнира вопрос с беглецом будет решён? Странно всё это, если не сказать — подозрительно!
Ещё какое-то время было посвящено дебатам на тему «оправдывает ли себя
— Нет, правда, твой критический настрой удивляет. Это вопрос даже не столько внешнего престижа, тут речь о проверке собственных сил. Мы в наше время могли только мечтать поучаствовать в таком соревновании. И, кстати, я уверен, у тебя были бы все шансы на победу, если бы ты участвовала, — подвёл итог своего пламенного выступления Каркаров, с воодушевлением глядя на Иванну.
— Стоп, стоп, попридержи коней! — рассмеялась она. — Все шансы были бы не у меня, а у связки Мачкевич-Назич-Песцова. В таком составе - да, мы бы всех порвали. Турнир, однако же, соревнование индивидуальное, так что я, даже если бы имела гипотетическую возможность поучаствовать, далеко бы не ушла. А тебя вообще, я вижу, опять хлебом не корми, только дай кого-нибудь сагитировать на какую-нибудь глупость! — неодобрительно цокнула языком она.
Каркаров чрезвычайно развеселился и уверил Иванну, что пока та рядом, у него просто нет шансов вновь вернуться на скользкую дорожку, ибо одно её присутствие работает эффективнее совести, авроров и дементоров вместе взятых. Иванна скептически заявила, что в чудеса не верит, и потому пытаться усыпить её бдительность бессмысленно. Каркаров возразил, что хоть и сам является человеком, давно лишённым множества иллюзий, однако ничем иным, кроме как чудом, не может объяснить тот факт, что он сейчас не служит обедом азкабанским крысам, а вовсе даже в тепле и уюте наслаждается обществом прекрасной и умной женщины, которую не только обнять приятно, но и собеседник она отменный. Иванна, привычно пропуская лесть мимо ушей, безжалостно заявила, что лично она может объяснить сей факт исключительно верной расстановкой приоритетов и своевременным включением мозгов. Каркаров с готовностью согласился с её словами. Глядя на не покидающую его лицо почти блаженную улыбку, она с печальным вздохом предположила, что в Азкабане, очевидно, было совсем тяжко, раз он все её «милые чудачества» и «ангельский характер» воспринимает на редкость тепло и без раздражения. Каркаров посоветовал Иванне не льстить себе: видал он характеры гораздо противнее, её не тянет даже на троечку по десятибалльной шкале. Иванна демонстративно надулась, отодвинулась и повернулась к нему спиной. Каркаров тут же поспешил её уверить, что, если подумать, конечно же, она является истинным воплощением вселенского зла и эталоном невыносимой личности. Иванна, сдерживая смех, с укоризной сообщила, что кое-кому не помешало бы быть более последовательным, но обнять себя всё же позволила.
Где-то ближе к пяти часам утра у Иванны проснулась совесть, и она, с трудом убедив Каркарова хоть немного поспать перед новым трудовым днём, поднялась к себе и принялась разбирать рюкзак. Не успела она приступить к этому грандиозному труду, как в иваннины апартаменты поднялся Каркаров и заявил, что лучше поспит у неё. Иванна, пожав плечами, предупредила, что намеревается громыхать и вслух выражать негативные эмоции экспрессивными многоэтажными выражениями (наверняка что-нибудь ценное в процессе транспортировки разбилось, разлилось, помялось или любым иным способом пришло в негодность), так что если это не смущает, то он может располагаться как дома. Каркаров уверил, что это ему нисколько не помешает (а скорее наоборот), и скрылся в спальне.
Повозившись где-то с четверть часа и завалив не только гостиную, но и кабинет невообразимым количеством вещей, Иванна оглядела творение рук своих и, наконец, осознала, что проголодалась. Обувшись и переодевшись в менее экстравагантное, она отправилась в «домашнюю» кухню. Помимо Большой кухни, работающей на ежедневное питание учеников, в Дурмштранге имелись кухни «домашние»: в подвале на стыке жилых мужского и женского крыльев, а также под преподавательскими башнями были оборудованы помещения, где персонал или ученики могли что-нибудь приготовить себе при необходимости. В Большой кухне с раннего утра бок о бок ударно трудились повара-волшебники и домовые, на «домашних» же кухнях домовые лишь незаметно помогали поддерживать чистоту — разумеется, было принято за собой убирать, но не все справлялись.
Просторный зал с толстыми колоннами, поддерживающими сводчатый потолок, редко бывал наполнен людьми, и сейчас, обнаружив там аж целых двух посетителей — профессора Основ Культуры Немагического Мира и профессора Теории Боевой Магии — Иванна удивилась. Впрочем, подойдя поближе и рассмотрев, что те, с крайне суровыми и хмурыми лицами по очереди пьют из большого начищенного медного чайника, удивляться она перестала.
— Доброе утро, профессор Вирмаярви, профессор Густафссон! — бодро поприветствовала она, проходя мимо них к холодной кладовой.