Хирург Коновалов
Шрифт:
Вадим сегодня в белом. Впервые вижу его в белом.
Не делай так. Не делай!
Глава 9.
– Если вы опять подарите мне какую-то ерунду, я вас заблокирую, ей-богу!
Мы с Альбиной довольно скалимся. Довести Римыча – святое. Но по случаю дня рождения – немного перебор. Поэтому – никаких сертификатов на приватный танец в мужском стриптиз-клубе. Никаких полетов на воздушном шаре и прыжков с парашютом – Римма панически боится высоты.
– Ну вот, другое дело, – Римма довольна. – Взрослеете.
– Стареем, – не остается в долгу Альбина.
Да уж, три девицы под окном. И не девицы, и не под окном. Ну, хорошо, у окна приличного гастробара. Вечер обещает быть томным.
***
– Прекрати жрать лед, у тебя будет ангина! Как в прошлый раз.
– Все зло в коктейлях ото льда, – бормочу я, отодвигая пустой бокал. – Жутко вредная вещь.
Римма перехватывает официанта, повторяет заказ. А потом впивается в меня инквизиторским взглядом.
– Кирюха говорит, что вокруг тебя трется какой-то хирург.
Ах, ты жопа с ушами! А такой приличный мальчик, в костюме!
– Он мне палец оперировал. Помните, я же рассказывала про ноготь.
– А, так у вас роман с пальцем.
– Нет у нас романа!
Не хочу. Не могу. Обсуждать даже с подругами. Хотя Миху обсасывали только так.
– Ну, нет и нет, – Римма делает обманчивый вид, что не спорит. – Кир говорит, что это какой-то исключительно серьезный и авторитетный мужик.
Но я на подначку не поддаюсь. Пока. А вот спустя пару коктейлей вдруг зачем-то вываливаю подругам про эпилированный пах. Ну, потому что они натиска любопытства не ослабляют, а это замечательно переключает их внимание! Лучше про пах, чем про… про что-то другое, чего я не понимаю, но уже боюсь. Ну и я уже очень сильно не трезва, это тоже факт. В общем, логику в моих действиях искать бесполезно, когда я открываю мессенджер.
Инна Ласточкина: Вадим, у тебя дикпик есть?
Вадим Коновалов: Имеется.
Инна Ласточкина: Пришли.
Вадим Коновалов: Нет.
Нет? Нет?! Что значит – нет?! А для кого ты его тогда делал?! Альбина и Римма даже притихли, слушая мое возмущенное сопение.
Инна Ласточкина: А для кого ты его делал?!
Вадим Коновалов: Для Наиля.
У меня мозговой ступор. При чем тут Наиль?! А Вадим накатывает мне еще.
Вадим Коновалов: Ты сколько выпила?
Инна Ласточкина: Я стекл как трезвышко.
Вадим Коновалов: Где
Инна Ласточкина: Нет дикпика – нет адреса.
Вадим Коновалов: Выпорю на хрен. Адрес?!
Ну и пожалуйста. Сам напросился.
***
Булат как-то, подвыпив, рассказывал, как забирал Гульнару из бара, где она сидела с подружками. Я помню его искреннее возмущение самой ситуацией. Помню, как ржал и троллил. Ну, сидят девчонки, отрываются, чего такого?
После требования прислать фотку члена я моментально понял, что Инка тоже отрывается. И хорошо, если с подружками. Да точно, с подружками, Инна же говорила, что в субботу отмечают чей-то день рождения. Но сейчас снисходительности по поводу такого отрыва у меня не было. Если дело дошло до требования фоток члена, то…
Машина нырнула под поднятый шлагбаум. Темирбаева я теперь прекрасно понимал.
***
Хороши, красотки. Все трое. Инна говорила, что это ее подруги с университета. Умные девочки, теоретически. Угу, как же. Сейчас – три пьяно хихикающие девицы. Хоть звони Темирбаеву с просьбой поделиться опытом!
Кое-как запихиваю всех троих в машину, выбиваю из девиц адреса. Салон моего автомобиля на время превращается в караоке-бар. Терплю, что еще остается. Ох, Ласточка, возмездие будет неотвратимым. И сладким.
Но, конечно, не сегодня.
– Я не просила меня забирать, – надувает губы, когда мы остаемся в машине вдвоем.
– Считай, что я отплатил тебе за то, что ты забрала меня тогда с турбазы.
– Секса не будет.
– Конечно, не будет. Тебе за плохое поведение не полагается.
Фыркает. Разворачивается ко мне всем корпусом.
– Брезгуешь, если я пьяная?!
Толку с ней разговаривать с такой. И в этом мы с тобой, кажется, похожи, Ласточка. Умеем редко, но метко.
– Приедем – засуну тебя под холодный душ.
– Домой хочу.
– Щас прямо.
***
К тому моменту, когда мы приезжаем к Вадиму домой, я немного трезвею. По крайней мере, не несу чуши. Вадим на кухне разводит мне какие-то порошки, заставляет выпить. Интересуется, не тошнит ли меня, а потом отправляет в ванную.
То ли под действием порошков Вадима, то ли под влиянием теплой воды во мне какого-то черта просыпается сентиментальность. После ванной устраиваюсь на краю его кровати, чистая, умытая, с почищенными зубами, почти трезвая. И до одури, до слез и соплей хочу, чтобы он меня обнял, несмотря на все его фырканье и мое не самое приглядное поведение.
Слышу за спиной вздох, потом шорох. Вадим притягивает меня к себе.
– Иди сюда, алкогольвица ты моя…
Уткнувшись носом ему в шею и закинув на него ногу, мгновенно засыпаю.