Хищники с Уолл-стрит
Шрифт:
На ЖК-дисплее моего телефона появилось имя Халека.
– Давай обсудим «Джек Ойл», – сказал он.
Клифф – прирожденный делец. Он всегда звонит с хорошими идеями, и мы множество раз толковали о Попрыгунчике Джей-Джее. Два и три десятых миллиона акций по 83 доллара за акцию неизменно привлекают внимание. Но этот «рыгнувший» телефон отвлек Джей-Джея, и я понимал, что разговор о торгах будет пустой тратой времени.
– Не сегодня, Клифф.
– Воля прет, – упирался он на своем, пытаясь спровоцировать меня на продолжение
Я понял его тотчас же. Под «волей» он подразумевал волатильность – одну из переменных, используемых для определения цен колларов с нулевой ценой. В конечном итоге Клифф сказал:
– Рыночные условия складываются идеально, чтобы Джей-Джей хеджировал свой пакет и устранил риск, что его акции обрушатся.
– Джей-Джей не воспримет, – ответил я. – Он по уши в личных проблемах.
– Понял, – уступил Халек.
– Все равно я рад, что ты позвонил. Сэм Келемен только-только от меня ушла. Она в беде.
– Как это?
– Чарли все их деньги вложил в «Келемен Груп», – начал я. – У Сэм нет ликвидности. Остались последние 600 долларов.
– А страховка жизни? – неуверенно закинул он удочку, не веря собственным ушам. – Какие-нибудь облигации или наличность где-то на стороне?
– Ничего, – подтвердил я. – Она даже спросила, не открывал ли я счет для Чарли.
– Чё-то не верится, – цинично заметил он. – Любой олух держит наличность на стороне.
– Она в ужасе, Клифф.
– А по-моему, все это дело с Келеменом – офигенная дичь.
– Зришь в корень, – согласился я. – С самых похорон гадаю, кто швырнул Чарли в аквариум. А теперь еще Сэм с деньгами… Дурдом какой-то.
Клифф помолчал, и на секунду я подумал, что он положил трубку. Во время наших скорострельных пикировок он редко прикусывает язык. Наконец он сказал:
– Слышь, Гроув, – требуя моего безраздельного внимания.
– Ага?
– Чарли – не твоя забота.
– Это бездушно.
– Просто практично, – возразил он. – Чарли мертв. С этим ты ничего не можешь поделать. У Сэм Келемен проблема. Она, часом, не собирается заправлять «Келемен Груп»?
– Не спрашивал, – ответил я, мысленно дав себе пинка за такой недосмотр. – Но сомневаюсь, что у нее хватит пороху.
– Тогда сосредоточься на том, на что можешь повлиять, и помоги ей свернуть «Келемен Груп». А детективное дерьмо оставь фараонам.
«Детективное дерьмо», – задумчиво повторил я про себя.
– Эти «аквариумные» дела – штука скверная, – предупредил он, – а то и опасная.
Прежде чем я успел отреагировать, Халек соскочил.
– Мне пора, – бросил он, оставив меня наедине с гудками и неутешительной истиной.
Раздумывать о его словах времени не было. Мой телефон буквально надрывался. Фон Маур, наш юрист по ценным бумагам, попросил обновить сведения о Попрыгунчике Джей-Джее.
– И не думай, – посоветовал я. – Он сегодня не торгует.
Флетчер – клиент, только что продавший свое производство
– Я могу позволить себе ящик вина за десять тысяч долларов? – Деньги были для него в новинку.
– Только если мы разопьем бутылочку за компанию, Флетч.
Энни, Хлоя и я распасовывали и другие звонки десятками. Мы из кожи вон лезли, и я решал обычные вопросы, сопровождающие интенсивные торговые сессии.
– Мне покупать?
Я: «Я бы не стал. Эти акции торгуются по двадцатикратной прибыли, а растут в год на десять процентов. По моим понятиям, они переоценены».
– Мне продавать?
Я: «Давайте сбросим сегодня пятнадцать тысяч акций. Тогда мы остаемся с тридцатью тысячами. И если рост продолжится, мы все равно будем в восторге».
– Почем торгуются эти акции?
– А как насчет тех?
И так далее. Активность взмыла до необычайного уровня, и скоро я закопался в инвестиционный бизнес с головой.
Обычно Уолл-стрит летом по пятницам откровенно зевает. Клиенты пропадают. Самые могущественные финансовые управляющие с утра грузятся в вертолеты и отбывают в Хэмптонс, где квадратный футаж их дворцовых владений растет быстрее, чем портфели, которыми они управляют.
А почти для всех остальных ленч заменяет стартовый пистолет – пора делать ноги, чтобы обставить трафик выходных. Трейдеры и брокеры, рядовая инфантерия рынков капитала, бросает свои кресла «Аэрон» и проприетарные торговые дисплеи ради выходных в Джерси-Шор или прочих пристанищах. Просто чудо, что их столпотворение в лифтах не приводит к несчастным случаям.
Время от времени пятничную скуку разнообразят заявления об уходе. Брокеры увольняются в последний день недели. Конкурирующие фирмы предлагают консультантам жирные чеки за уход вкупе со всеми клиентами. Платежи могут быть огромными, вплоть до двукратных суммарных выплат и комиссионных за последние 12 месяцев.
– Помните все хорошее, что я говорил о своей прежней фирме? Все такое насчет замечательных финансовых управляющих и выдающихся сделок? Я заблуждался. Старая фирма – отстой. С новой конторой и в сравнение не идет. Уж мне-то поверьте.
Крутой маркетинговый ход.
И что? За подходящую сумму денег некоторые брокеры скажут что угодно. Эти дундуки корнями родословной восходят к древнейшему в мире ремеслу. Они «в профессии», как говорят уличные проститутки. Подобные брокеры бросают тень на парней вроде меня.
Каждое увольнение по собственному желанию сопровождает парадная процессия, пусть и скромная. Отбывающих брокеров к выходу сопровождают охранники с металлическими именными значками на форменной одежде. Брокеры машут своим друзьям, превратившимся в конкурентов. Перебежчики злорадно склабятся, будто герои-победители, предвкушая семизначные зарплатные чеки, ждущие их через дорогу.