Хитклиф
Шрифт:
Я бы ударил его, но меня остановили голоса за дверью. Мужчины вернулись, они могли в любую минуту войти. Я ограничился тем, что вложил всю силу своих чувств в следующие слова:
— Вы ничего ей не скажете. С этой минуты у вас с ней нет ничего общего.
— Сильно сказано! — Голос Линтона окреп; сознание, что друзья близко, придало ему мужества. — Не ты, ублюдок, подобранный в грязи, будешь мне указывать. Мои отношения с Кэтрин — моё личное дело. Ты не в силах мне помешать. Я женюсь на ней в самом скором времени.
— В аду ты женишься! Не на этой земле, покуда я жив!
Он не успел ответить, а я —
— Можете положиться на моё обещание, сэр, — сказал я и вышел.
Говорят, невозможно увидеть себя истинного ни через плечо, ни на портрете, ни даже в зеркале. Я не видела тебя, пока не взглянула глазами Изабеллы и Эдгара. И тогда мне стало стыдно, как будто они пялятся на меня голую.
Но когда мы оставались с тобой вдвоём, всё опять было хорошо. Долго было хорошо, мы не хотели знать, сколько именно, почти так же хорошо, как когда мы не нуждались в словах.
Без слов лучше. Когда не было слов, не было и преграды между нашими глазами.
Твои глаза по-прежнему были темны, как и мои, но после того, как Эдгар тебя увидел, я стала искать отличия.
Я начала искать отличия, и мне стало страшно. Можешь ли ты существовать отдельно от меня, и если можешь, то кто я?
Я Линтонами я была лёгкой, как пёрышко, мне нравилось порхать над водоворотом, который затягивал меня всякий раз, когда мои глаза встречались с твоими. Но в этом порхании не было покоя, только опьянение.
А ночью, что случилось ночью?
Этого не было
Было другое
На следующий день, встретившись глазами, знали ли мы? Или то была часть неведения?
И было ли это?
А если было, как я могла упорхнуть к Линтонам? Как вырвалась из водоворота?
Но этого не было.
10
Линтон не вышел к ужину (который и ужином-то трудно назвать, поскольку гости в игорном запале утратили интерес к еде), поэтому я удивился, увидев его, переодетого в серый атласный сюртук, в библиотеке, возле большого карточного стола. Он был оживлён, как в день приезда. Со мной он, естественно, не заговаривал, но бурно приветствовал выздоровление Мэри Ингрэм (она почувствовала себя лучше и спустилась к ужину). Линтон повёл её к столу, расспрашивая о симптомах её теперешнего нездоровья и приводя в сравнение свои прошлые недомогания. Я, со своей стороны, рад был избегать его на людях, где всё равно не мог бы говорить напрямую; кроме того, я понимал, что беседовать с Линтоном бессмысленно — надо придумать более действенный способ убеждения.
Итак, я занял место подальше от Линтона. Подошла, улыбаясь, Бланш Ингрэм, но я ловко устроил так, что мистер Эр будто бы случайно
Удача, сопутствовавшая мне днём, бесповоротно переметнулась к Ингрэму. Он кон за коном забирал банк. И банк нешуточный, поскольку — чудо из чудес! — Эдгар Линтон уговорил нас поднять ставки! Мой друг-враг позабыл про Мэри Ингрэм, всё его внимание поглотила игра — в глазах загорелся нездоровый блеск, рука лезла в карман за золотом, которое в конечном счёте доставалось Ингрэму.
Видела ли ты, Кэти, как играет твой красавчик Линтон? Знаешь, что творит с ним азарт? Случалось ли тебе наблюдать, как его высокий лоб покрывается каплями пота, а лучистые голубые глаза стекленеют и становятся бессмысленными, как фарфоровые блюдца? Дай-то Бог, чтобы ты видела — та малая толика привязанности, которую ты к нему испытываешь, не пережила бы этого зрелища.
Мистер Эр, разумеется, был недоволен, что мы повышаем ставки, хотя и не мог этому воспрепятствовать, не нарушая законов вежливости. Однако его мнение всё же учли, а поскольку Линтон не знал, на какие суммы обыкновенно играют в высшем свете, ставки оставались умеренными. К тому времени, как дамы удалились, я выиграл чуть больше, чем проиграл.
Джон принёс отличного старого портвейна, мистер Эр налил нам по рюмке перед сном и предложил выпить за царство Морфея.
— Но ещё нет и полуночи, — заявил Эдгар Линтон. — Мы успеем сыграть ещё партию!
— Что?! — удивился полковник Дэнт. — Ты ещё не натешил свою душу?
— Дядя, ты ругал меня, что я не играю — и вот, я играю, а ты снова ворчишь.
— И буду ворчать, покуда ты не научишься уважать причуды леди Удачи. Не хватай её за коленки, когда она целуется с другим!
Эдгар покраснел.
— Если вас послушать, никто бы не играл. Так уж заведено — один выигрывает, другой проигрывает!
Полковник осушил бокал и поставил его на стол.
— Да шут с тобой, играй не играй, мне-то что. Только не проиграй имения, потому что в таком случае не получишь от меня ни пенса — ни сейчас, ни после моей смерти!
Он надел очки, чтобы поглядеть, какое впечатление произвела на предполагаемого наследника эта угроза. Линтон после минутного колебания поклонился дяде почти подобострастно — он был не настолько ослеплён игрой, чтобы упускать из виду главную свою надежду. Удовлетворённый этой демонстрацией послушания, полковник Дэнт встал:
— Пора на боковую.
— И мне тоже, — поддержал его мистер Эр. — Пусть юнцы безумствуют — старички вроде нас с тобой, Дэнт, должны отдыхать, иначе завтра будем весь день бороться со сном.
Прежде чем уйти, наш хозяин отозвал меня к буфету, якобы обсудить винные запасы. Стоя спиной к гостям и указывая на этикетку на бутылке с портвейном, он сказал: «Следи за Ингрэмом» — и поднял брови.
Мне хватило этого намёка. Я тоже заподозрил, что не только благосклонность леди Удачи приносит лорду Ингрэму выигрыш. Мало того, я почти не сомневался, что колода, за которой Ингрэм посылал своего слугу, — краплёная.