Хитклиф
Шрифт:
Мысли мои были быстры и спокойны, я невероятно чётко видел стол, бокалы, карты, руки игроков; всё словно светилось изнутри. Даже сами тени многозначительно мерцали. Внезапно я почувствовал свою силу; отчётливо понял, что, если захочу получить трефового валета, он мне придёт. Я вздохнул. Меня ничуть не удивило это превращение, вероятно, всё было предопределено, но только сейчас я до конца осознал то, что раньше только подозревал и чего отчасти страшился.
— Плохи наши дела, Линтон, — сказал Ингрэм, придвигая мне золотые монеты. — Леди
— Не улыбнётся, — буркнул Линтон, — покуда мы с Хитклифом сидим за одним столом. Она всегда предпочитала его, даже когда мы были детьми.
— Он заговаривается, — негромко заметил я Ингрэму. В это нетрудно было поверить. По шее Линтона катился пот, глаза в прорезях маски горели нездоровым огнём.
— Леди предпочитает Хитклифа, — сказала Бланш Ингрэм, затягиваясь сигарой. — В чём секрет вашей неотразимости, сэр?
— Она предпочитает Хитклифа, но выйдет за меня, — проговорил Линтон. — Она выйдет за меня весной, если он не станет между нами. Ещё вина!
Ингрэм выразительно взглянул на меня и прикрыл свой бокал ладонью.
— Извините, Линтон, — сказал я. — Боюсь, вина больше нет. Видите?
Я перевернул ту бутылку, которую мы выпили прежде.
— Крохобор! Скряга! Вор! — Линтон, пошатываясь, встал. Стул его упал. — Я видел, как вы ногой задвинули бутылку за ширму! Что вы на себя берёте! Вы, бродяга! Руки прочь от меня! — Последняя фраза адресовалась Ингрэму, который пытался остановить его пьяный порыв.
— Сэр, вы пьяны, — сказал Линтону Ингрэм. — Вы переходите границы. Позвольте я отведу вас в спальню, пока вы не оскорбили нашего хозяина.
— Нашего хозяина? Хозяина? Умора! — Вырываясь из рук Ингрэма, Линтон сбил бутылку (которую я и вправду задвинул за ширму), и она с грохотом покатилась по полу. Линтон дико расхохотался. — Хозяин! Он такой же хозяин, как последняя здешняя судомойка! Он цыган, подкидыш, жульё…
— C‘est vraiment incroyable! [16] — воскликнула Бланш.
— Заткнитесь, Линтон, или потом пожалеете, — сказал Ингрэм. — Чем вам не угодил Хитклиф? Он славный малый и не сделал вам ничего дурного.
16
Просто невероятно! (фр.)
— Славный малый? Вы так думаете? Разве вы не видите, что это — дьявол?
— Вы рехнулись. Идите спать.
— Вот как? А что вы скажете на это? Он мошенник, сегодня он обманул нас в карты.
Ингрэм вздохнул, расхохотался и резко оборвал свой смех.
— Линтон, — сказал он, — клянусь честью, если бы Хитклиф передёргивал, я бы заметил.
— Но он жульничал. И хорошо почистил наши карманы.
— Замолчите, Эдгар, — сказал я.
— Как же он жульничал? —
— Откуда я знаю? Я не картёжник. Может, у него запасная колода в кармане. Пусть вывернет.
Ингрэм сумел-таки обхватить Линтона за плечи.
— Линтон, полагаю, вы не осознаёте всю серьёзность вашего обвинения. Хитклиф может вызвать вас на дуэль. По правде говоря, если вы не уймётесь, он обязан будет это сделать. И я его поддержу.
— Если вы решите с ним драться, мой добрый друг, — сказала мне Бланш, — я буду вашим секундантом. Опыта у меня маловато, но, по-моему, во мне больше мужчины, чем в Тедо.
Я презрительно взглянул на Линтона.
— Драться с ним? С этой худосочной ящерицей? Я скорее сражусь с вами, мисс Ингрэм.
Тут Линтон вырвался из объятий Ингрэма, схватил со стола пустую бутылку и бросился на меня, но промахнулся, задев только ухо тигриной маски. Ингрэм поймал его руки и прижал их к бокам. Бланш метнулась было между мной и Линтоном (в ту секунду я готов был растоптать его, как червяка), но замерла, уставившись на что-то у меня за спиной.
— Мэри? — спросила она.
Я обернулся. В полумраке возле буфета стояла темноволосая женщина в белой ночной рубахе, почти такой же, как на мисс Ингрэм. Она шагнула вперёд, и я увидел, что длинные чёрные волосы принадлежат маске индейца, — похоже, женщина успела надеть маску, пока все мы были заняты Линтоном.
— Мэри? Зачем ты в маске? Почему молчишь? — спросила Бланш.
Женщина сделала ещё шаг в нашу сторону.
— Служанка нас разыгрывает, — тихо сказал Ингрэм, но никто ему не поверил. Слишком уж решительно приближалась женщина.
— Мэри, ты меня пугаешь, — неуверенно произнесла Бланш. — Сию минуту сними маску!
Женщина продолжала наступать. Она вошла в круг света у карточного стола.
Бланш вскрикнула:
— Это не Мэри! Это не Мэри!
Бланш, Теодор и Эдгар попятились, в освещённом пространстве остались только я и загадочная незнакомка. Она шла прямо на меня. Что-то мешало мне отступить или, напротив, преградить ей путь. Время замедлилось, звуки иссякли. Она обеими руками потянулась к моему лицу, сняла маску и впилась в меня глазами.
Комната померкла и растворилась, уничтоженная силой этого взгляда. Маска на моих глазах меняла очертания: татуированные скулы и жестокий рот расплывались и деформировались до тех пор, пока я не увидел перед собой куклу, ту самую куклу, которую я когда-то сделал своими руками из каменного столба!
Что-то заслонило её — Бланш Ингрэм встала между нами.
— Я сорву эту маску! — воскликнула она и попыталась это сделать.
Мелькнула белая ткань, и индейская маска рванулась к выходу. Женщина убегала, пронзительно хохоча. Мгновение — и она оказалась в дверях. Бланш Ингрэм нагоняла её, но незнакомка толкнула в её сторону скамеечку для ног. Бланш растянулась на полу, опрокинув на себя столик и всё, что на нём было.