Хладнокровное чудовище
Шрифт:
Вальдер сжал ее за плечи и заставил упереться спиной в дверь дома.
— Я хочу услышать, как всё было.
— Тебе не всё равно, что делает император? — ещё злясь, выдохнула она. — Это его избранницы, готовые на всё ради того, чтобы стать единственной невестой. Какое дело тебе до этого?
Вальдер молча изучал её лицо, такое притягательное и мрачное в этой ночи. В ней говорил древний страх и давняя боль, а не она сама сейчас, не она настоящая. И даже весь контроль, который у нее был, не мог с этим справиться.
— Что ты хочешь от меня? —
Вальдер мягко перевел захват на её правую ладонь, вплел пальцы и прижал тыльную сторону ладони к выщербленному дереву дверного полотна. Сделал то же самое левой. Айдан прерывисто вздохнула, изо всех сил сохраняя невозмутимость на лице, но глаза… глаза выдавали куда больше.
Будь она не дарханка, тоже владеющая даром нарушать чужие границы — он бы чувствовал каждую клеточку её тела, каждое биение сердца как свое. Но Айдан де Марит одна из лучших одаренных силой в ордене дарханов, как говорили источники.
И всё-таки — женщина.
— Теперь мне нужно куда больше, мейра сента.
— Больше? — Её брови приподнялись, дыхание оставалось сбивчивым. — Зачем? Я никогда не буду твоей.
На мощеных улицах раздался шум. Торопливо бежали солдаты, по звуку — не меньше трех пар ног. Прогарцевали копыта лошади. Шли быстро и молча, не поднимая шум. Но явно искали.
Айдан, чьи руки он удерживал на двери, едва заметно дернулась. Страх от неё исходил неподдельный, самый настоящий, как бы она не скрывала его со всей многолетней привычкой. Ей страшно. Неужели Сиркх и впрямь сошёл с ума — и вздумал убить всех, кто не стал ему угоден?
Солдаты зашли и во двор этого дома. Пара тихих переговоров, удар в дверь. Вальдер напряг все свои силы — и физические, и магические, — заставляя их удержаться на месте. Айдан тоже застыла, точно каменное изваяние. Ни звука, ни шороха, хотя от удара заметно дернулась ему навстречу.
Вальдер мгновенно оплёл магией их обоих, делая ещё сильнее и неподвижнее, проник ещё дальше — сквозь толстую деревянную дверь, коснулся даром ищеек императора, захватывая и их в свою власть. Неотвратимая сила заставила неодаренных отшатнуться и идти прочь, дальше от этого дома так, словно их преследовала и давила невидимая и непреодолимая стена.
Даже если хоть у одного из солдат был какой слабый дар — Вальдер попросту смёл их своей волей, позволив магии беспрепятственно касаться чужих границ, подчинять — по праву сильнейшего.
Вальдер встретился взглядом с Айдан. Её зрачки были расширены,
Она позволила ему слиться с ней в единую силу, зная, что так они будут едины. Но опасность миновала. И теперь она снова готова была твердить, как его ненавидит? Хотя едва ли выстояла бы в одиночку.
— Ты ввязался не туда, куда нужно, — её губы горько изогнулись, а взгляд стал серьёзным, таким глубоким, каким не был никогда прежде. — Думала, давно понял, что не стоит лезть дальше. Что ты ищешь, капитан Вальдер ди Арстон?
— Правды. Хочу знать, как он убивал и зачем.
— Он убьет и тебя.
— Пусть попробует… — Вальдер держал её ладони в своих, переплетя пальцы, и легкая пульсация в венках на запястьях и в подушечках её пальцев отдавались в его тело громкими, жаркими ударами.
Он чувствовал каждый её вздох. Как тёплое, будоражащее дыхание касается его лица. Как приоткрываются манящие губы. Айдан будто нарочно напоминала о том, что случилось в его кабинете. Как эти губы и горячий язык ласкали обнаженное напряженное тело, бросая в омут острого наслаждения на грани с безумием.
Одновременно «я никогда не буду твоей» и желание быть испорченной, распростёртой, подчиненной его страсти. Она будто сама его… смерть.
Если смерть бывает столь желанна.
Вальдер сделал то, чего искали до помешательства они оба. Прижался поцелуем к её ядовитым, обманчивым губам. Это было мучительно и сладко. С треском рвалось что-то внутри как рвётся ткань бытия. Это было последнее, что ему следовало сделать. Но он сделал это, тягостно растягивая мгновение, и позволяя ей ещё отстраниться на время.
— Император… — выдохнула она, впиваясь пальцами в его пальцы, пока мелкая дрожь пробегала по её телу, — он испытывал нас. Проверял. Ждал сильнейшую. И убивал всех остальных… кто стал слишком близко, чтобы увидеть его тёмную проклятую суть. Он убил Тариссу и… заставил Мариэль де Лори выпить яд у него на глазах… — зрачки Айдан расширились, затопив всю радужку беспросветной тьмой, на нижних веках снова собрались беспомощные слёзы.
Вальдер слушал её сбивчивую речь, чтобы за словами поймать суть. Слёзы потекли по нежным гладким щекам, Айдан дёрнулась снова в попытке скрыть свою беспомощность и страх.
— Я выбрала верно, — зашептала она торопливо, зло, мотнув головой. — Я нашла кубок, который не был отравлен. Единственный из четырёх. Но Сиркх… ты видел, что он убил моего дядю. Заставил меня выбрать его смерть! — Шёпот сорвался на глухой хрип. — Он подписал мне смертный приговор и жаждал увидеть, как я корчусь в муках — в наказание за предательство, в котором я не виновата! Не виновата, слышишь?!
Слёзы вновь скользили по уже проторенной дорожке, и Вальдер склонился, чтобы коснуться их губами, слизнуть языком. Кожа была прохладной, такой приятной. Солёной и сладкой одновременно. Как яд.