Хлопоты с двенадцатой могилой
Шрифт:
С абсолютной решимостью я сконцентрировала всю свою энергию на одном-единственном слове, которое сорвалось с губ шепотом:
— Сейчас.
Превратившись в огромное облако дыма, Михаил исчез, и на долю секунды я подумала, что проиграла эту игру. А потом почувствовала силу, какой не ощущала никогда в жизни. Даже во сне мне не могло привидеться, что такая силища существует. Она текла сквозь меня, словно я была лишь шелковой завесой, пропускающей через себя саму сущность этой силы.
Развернувшись, я увидела… Его.
Могущество,
— Звонила? — спросил Бог, и меня обдало теплом Его голоса.
Как ни в чем не бывало Он уселся на валун в паре шагов от меня и скрестил ноги.
— Я прочла вторую книгу.
— И что? — поинтересовался Иегова так, словно уже знал, что книгу я прочла.
И тут до меня дошло: Он действительно знал. Я уже как-то растворялась во всем живом и знала все обо всех даже в тысячах километрах от меня.
— Это правда?
— Что именно?
— Я всегда думала, что божественное стекло создал ты. Построил адское измерение специально для Рейеса.
— Правда, что ли?
— Об этом я и спрашиваю.
— Видишь ли, адские измерения не совсем моя фишка.
Фишка? Разговорное словечко капитально меня удивило.
— Так это правда? Ты заставил его сотворить ад и все это время знал, что в итоге запрешь его внутри?
— Ты забываешь одну важную деталь. — Иегова согнул колено и положил на него руку. — Он создал еще одно адское измерение исключительно для тебя.
— А потом освободил.
— Ну да, ну да. Когда понял, что он тебя любит. Так ведь все и было, верно?
Я знала, что времени у меня в обрез. Наверняка Бог парень очень занятой. Мне ужасно хотелось задать самый важный вопрос, но не меньше хотелось понять, что у них за отношения. Разобраться в динамике и принципах.
— Если книга не врет и Рейес действительно создает адские миры, почему ты заставляешь его делать за тебя всю грязную работу?
Ничуть не обидевшись, Иегова отклонился назад, словно наша беседа вызывала в нем легкий интерес.
— Мы ведь все-таки боги. Мы создаем, формируем, лепим. Рейазикин не исключение. Только думает он слегка мрачнее, чем большинство богов. Да и сам по себе он слегка мрачнее. А тьма, которую он несет в себе, порой приходится весьма кстати.
— То есть вся тьма, которую создает Рейес, берет начало в нем самом? И эта тьма — часть его сущности?
— У всех нас свои сильные стороны.
Разговор с Богом очень напоминал разговор с Михаилом. Тяжело вздохнув, я нехотя пробормотала:
— Мне сказали, мы с тобой дружили.
— Было дело.
— А вот я не знала, потому что не помню. Ты забрал у меня воспоминания?
— Это
У меня распахнулись глаза.
— Где-то существует настоящий договор?
Бог мягко рассмеялся:
— Нет. А если бы и существовал, то ты бы его уже нарушила, согласна?
— Это еще почему?
— Твоей задачей было либо приручить моего брата, либо поглотить его. Похоже, ты не справилась ни с тем, ни с другим.
— И поэтому ты науськаешь на собственного брата целую армию?
— Его нужно остановить. У тебя шанс уже был, так что…
— Да что такого ужасного он сделал?
Будто внезапно загрустив, Иегова опустил голову.
— Это касается только нас с ним.
— Мне нужно больше времени.
— Я дал тебе день, и ты потратила его впустую.
— Ничего подобного. Просто я… я не знаю, что делать. Не знаю, как до него достучаться.
— Скоро все это уже будет не важно.
— Ты этого не знаешь.
Я встала и пошла к Богу, но не сделала и шага, как мне стальной рукой преградил путь появившийся из ниоткуда Михаил.
— Я его не брошу. А если ты вышлешь армию, я буду драться с ним плечом к плечу.
Взгляд Бога прошел по мне с головы до ног. Он меня оценивал. Анализировал.
— Ты победила. Я даю тебе вечность.
— Наверняка здесь какой-то подвох, — подозрительно сощурилась я.
— Разве подвохи не скрываются повсюду?
— И в чем же заключается конкретно этот? — процедила я сквозь зубы.
— Тебе не понадобится вечность. Он найдет то, что ищет, и ты будешь вынуждена принять решение.
— И когда он найдет то, что ищет?
— В течение нескольких часов. Если, конечно, ты не отыщешь Рейазикина первой.
Не успела я задать еще один вопрос (например, что именно ищет Рейес), как Иегова с Михаилом испарились.
Я опять уселась на скамейку. Ну, хоть время удалось выбить. Или все-таки нет?
***
По пути обратно в Альбукерке я была так взбудоражена, что не помогал и красивенный рассвет, уже забрезживший над горизонтом. По небу словно расплывались капли акварели, попавшие сюда прямиком из рая, а я все не могла решить, что делать, — впасть в депрессию или запаниковать на всю катушку.
Явно ощутив мои душевные терзания, в машине появилась Артемида и уселась над рычагом переключения передач. То есть попой она сидела на пассажирском сиденье, а передние лапы лежали у меня на коленях. Появилась моя хранительница не просто так, а чтобы меня успокоить. И тот факт, что из-за огромной головы вести машинку стало, мягко говоря, неудобно, ни капельки меня не волновал. Особенно в нынешних обстоятельствах. И вообще, Артемида у меня умница. К счастью, пока моим рукам приходилось лежать на упомянутой огромной голове, руль этой самой голове никоим образом не мешал.