Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4
Шрифт:
Они действовали бессознательно, но в их поведении Иван прослеживал некую систему: они двигались вокруг выплеска, то, погружаясь в прошлое, то, возвращаясь к своему настоящему времени. И даже призвали подмогу из будущего… А в целом, они гнали кляксу в «глазунью».
Видя всё это, Иван даже протёр глаза: не мерещиться ли ему эта слаженность действий ходоков во времени из нелюдей? Может быть, ему хотелось видеть нечто подобное, оттого и представлялся некий порядок в хаотическом метании собратьев по ходьбе во времени против выброса далёкого прошлого.
А «глазунья», сотрясаемая
…Нардит в сопровождении всего двух полупрозрачных призраков, карикатурно похожих на свирепых пиратов со всем необходимым обязательным для них набором атрибутов: пистолеты, треуголки и чёрные перевязи на одном глазу, появился за оболочкой облака. Сам Нардит был вооружён непомерно большой алебардой, вскинутой на плечо. Будь она настоящей, весила бы килограммов сто.
Иван высунулся к нему. Вопросительно глянул на посланца своего Времени. Тот вдруг потерял нижнюю часть тела, оставляя в виду только торс, затянутый в плотную алую ткань.
– Старое Время боится будущего, – невнятно напомнил он и исчез.
Сопровождавшие его пираты слились друг с другом, образовали нечто подобное на вихрь и тоже померкли.
Иван, ориентируясь по прежним приходам Нардита, подождал, не появится ли он ещё. Не появился.
Но Иван почувствовал неожиданную слабость во всех членах. Сработало маниакальное напоминание посланца времени. Оно выбивало его из равновесия, так как могло означать всё, что угодно. И самое неприятное: всё предпринятое им – бессмысленно. И недавняя надежда остановить Старое Время таким образом, каким он задумал – а оно как будто уже остановилось – всё это не более, чем его фантазии.
Ну, скажите на милость, на что, в конце концов, намекает Нардит, говоря о боязни Старого Времен будущего? Не лепить же из будущего времени «снежки» и забрасывать ими Старое Время…
А что? Взять «кусок» будущего и сунуть его поднос прошлому. Нюхнёт оно, чем пахнет будущее и… преставиться…
Иван раздумывал и злился.
Ждать да догонять – скучное занятие.
– А! – сквозь зубы выдавил Иван. И коротко сказал не столько Джордану, сколько себе: – Идём навстречу!
– Зачем тебе? Ты должен руководить, – менторским тоном возразил Джордан. – Ты КЕРГИШЕТ! Ты…
– Чтобы знать, как руководить, надо знать против кого руководить. Я до сих пор не знаю.
– Ну, уж, усомнился Джордан. – Ну, а если там… – голос его задрожал.
– Вот на тебе и проверим, – сказал Иван и, не обращая внимания на испуганное восклицание напарника, направил облако в прошлое, навстречу Старому Времени и рати хырхоро.
Противостояние
Год… Десять лет…
Облако погружалось в бесчисленную массу тварей хырхоро. Погружение больше походило на прожигание облаком
А с запада подступала, будто серая пылевая стена. Облако как бы сносило к ней… Редели ряды хырхоровцев… Мутная полоса с мечущимися животными: они бежали как будто навстречу Старому Времени, поскольку как бы медленно не продвигался в будущее фронт прошлого времен, он обгонял самых быстрых, да и не могли они долго бежать. А за пеленой можно было разглядеть, как только что стройные формы живых существ становились приземистыми и обезображенными, а что с ними происходило дальше – скрывал непроницаемый полог.
Иван остановил облако.
– Выходим! И от меня ни на шаг!
– Лучше возьми меня за руку. Если что, я с тобой. – Голос Джордана дребезжал как плохо закреплённое стекло в окошке. – А ещё лучше – не выходить. Ну, зачем…
Иван почти силой выбросил его из облака. Следом выбросил его палку с накруза.
– И никаких рук. Проверять на мне без толку. Надо посмотреть, как справишься ты.
Вне облака говорить приходилось громко. Мерный гул, упомянутый Жулдасом, нарастал. Земля вздрагивала, будто почти рядом забивали сваю под фундамент будущего дома.
Джордан сжался в комок, его взор затравлено блуждал по надвигающейся пелене. Он даже не обратил внимания на удар налетевшего на него какого-то летучего создания чуть больше крысы.
Иван демонстративно не смотрел в его сторону. Но, оставляя Джордана без физического контакта с собой, был готов ухватить его и накрыть облаком. Впрочем, можно уже было заметить результат их появления на пути Старого Времени в этой струе – оно практически остановилось совсем. Гул стал глуше, земля успокоилась. Но сама пелена стала темнеть и подниматься, как волна на мелководье; в ней заметались сполохи.
Там, на западе, назревало нечто подобное тому, что Иван уже видел и пережил в перлевом мире, уничтожаемого Временем. Но там надвигалась неотвратимость – параллельный мир стирался в памяти планеты навсегда. Здесь происходило нечто иное, но схожее. Словно Старое Время нахмурилось, явно наткнувшись на непреодолимую преграду. И этой преградой, как надеялся Иван, оказались они с Джорданом, как посланцы будущего.
Передний фронт «глазуньи» стоял, хотя она уже мало походила на ту, что впервые предстала перед взором Ивана, но инерция её тылов наступала почти с прежней скоростью, давила и сжимала пятно Старого Времени в гигантский овал.
– Дай руку! Пойдём навстречу.
Джордан вцепился в руку Ивана, всё его тщедушное тело дрожало.
– За-ачем? – прохрипел он на грани отчаяния.
– Не трусь, Джордан!… Оно нас не тронет. Не должно… Мы его уже остановили.
Иван говорил не только фиманцу, но и самому себе, уверяя и его и себя, что так оно и есть на самом деле: Старое Время их не тронет.
Теперь он осторожно продвигался к грани, где остановилось Старое Время. Даже не месяцами, а – днями. Где-то на девятый день облако, неотступно следовавшее за людьми, замерло у самого подножия тёмной стены и, забежав перед тем вперёд, заставило Ивана остановиться. Казалось: ещё шаг и стена проглотит и облако и людей.